Если вы думаете, что мастера фотографии уже давно канули в Лету и нам остается лишь наслаждаться оставшимися после них шедеврами, то вы ошибаетесь. К счастью, люди талантливые, с тонким художественным чутьем и нестандартным видением окружающего мира есть и среди нас. Примером тому может служить фотограф Фил Боргес (Phil Borges).
Это удивительный человек. Чем глубже изучаешь его творческий путь, тем больше понимаешь, что назвать его просто фотографом, хорошим, талантливым фотографом, будет недостаточно. Фил Боргес — яркая личность в современном мире, человек с активной жизненной позицией, который не просто наблюдает за происходящим и фиксирует его с помощью фотокамеры, но и активно пытается изменить мир в лучшую сторону.
«Пусунг, 64 года и Дундуп, 32 года. Долина Пуга, Ладак. «Пусунг и Дундуп — отец и сын. Я добрался до их лагеря на высоте 5200 м над уровнем моря в декабре,в очень холодный и ветреный день? Они только что закончили молитву и готовились принести в жертву двух яков во имя сытной зимы? Это был совершенно первобытный обряд. Казалось, эта сцена могла происходить двести лет назад в североамериканских прериях».
Фил родился в 1942 г., в 1969 г. окончил Калифорнийский университет в Сан-Франциско (University of California at San Francisco, UCSF), став стоматологом-ортодонтом. Затем в течение 18 лет он работал по специальности в Северной Калифорнии.
Самден, 72 года. Монастырь Ганден Тибет. «Самден пришел в Ганден в 12 лет? Во время культурной революции Ганден был полностью разрушен, как и другие 6200 тибетских монастырей? из которых уцелели лишь 11? Самдену было тогда 44 года. Сейчас ему 72 и он по-прежнему живет в этом восстановленном монастыре».
Во время учебы фотография была для Фила лишь хобби. Когда он начал работать, все силы уходили на карьеру, и о своем увлечении ему пришлось на время забыть. В 1986 г. родился сын Дакс (Dax), и Фил снова взял камеру в руки, чтобы фотографировать ребенка. Поскольку снимал он на черно-белую пленку, ему требовалась лаборатория для проявки и печати, и чтобы иметь постоянный доступ к ней, он решил пройти начальный курс обучения фотоделу. Именно в тот момент Фил осознал свою любовь к фотографии и всерьез задумался о том, чтобы оставить работу стоматолога.
Долма, 38 лет. «Долма никогда раньше не встречала западных людей. Она тянулась ко мне, дотрагивалась до моего плеча и быстро отдергивала руку,прятала ее под своей накидкой и смеялась. Молоденькой девушкой она бежала через тибетско-индийскую границу вместе со своей семьей после того, как прошел слух, что жителей их кочевого лагеря заставят жить в коммуне».
В 1988 г. Фил Боргес решил перебраться из Калифорнии в штат Вашингтон, где у него не было лицензии на врачебную практику. Делая это, он прекрасно осознавал: когда его увлечение фотографией зайдет слишком далеко, он не сможет легко вернуться к стоматологии и это вынудит его приложить все усилия, чтобы стать профессиональным фотографом. Заряд вдохновения Фил черпал в творчестве Ирвина Пенна (Irving Penn), Рона Зака (Ron Zak) и Эдварда Кертиса (Edward Curtis).
Настоящую карьеру фотографа Фил Боргес начал в 1987 г. со съемки трудных подростков Сиэтла, штат Вашингтон. Его задачей было не просто отобразить на фотопленке портреты людей: он поставил перед собой цель искать «драматические человеческие судьбы», чтобы исследовать их.
Цезим, 79 лет и Деки, 72 года. Дхарамсала, Индия. «Цезим и Деки — старинные друзья. Они были в числе 100 000 тибетцев, которые бежали из Тибета в 1959 году вместе с далай-ламой. Муж Деки был убит во время восстания, но она смогла взять с собой своих пятерых детей. С тех пор Деки поселилась в Дхарамсале, рядом с далай-ламой и резиденцией правительства Тибета в изгнании».
После этого дебюта Фил Боргес создал свой первый шедевр. Проект «Тибетский портрет: сила сопереживания» (Tibetan Portrait: The Power of Compassion), реализованный в виде выставки и книги (Rizzoli, 1996), произвел настоящий фурор в фотографическом мире. Год ушел на проведение фотосъемки, год на подготовку к публикации — и, как говорится, наутро он проснулся знаменитым. Многочисленные награды и призы, выставки по всему миру, публикации в прессе, перевод книг на разные языки, новые проекты, не менее успешные, и прочее, и прочее.
В качестве главной темы своего творчества Фил Боргес выбрал исчезающие культуры и носителей редких языков.
«Мы вместе с моей женой Джули (Julee) не хотим, чтобы люди, которых мы фотографируем, выступали как анонимная часть некоторой отдаленной этнической группы. Мы стремимся к тому, чтобы на снимке зрители видели именно людей, знали их имена и истории; чтобы видели индивидуальность, портреты личностей, а не представителей той или иной национальности», — говорит он.
...Фил Боргес снимает с близкого расстояния при закрытой диафрагме, что в результате позволяет достигать резкости всех деталей изображения. Задний план размыт, и вот именно эта комбинация резкого объекта (портретируемого) на переднем плане и нерезкости заднего плана приводит к тому, что основное внимание зрителя сосредотачивается на человеке, его глазах. В основном применяется прохладная тональность всего изображения, за исключением человеческой кожи, которая имеет тепловатый оттенок.
Фил Боргес работает со среднеформатной камерой Hasselblad 503CW с объективами 80 и 50 мм. Использует пленку Kodak TriX, которую он затем оцифровывает на сканере Imacon 343. Также у него имеется цифровая зеркальная камера Canon Mark II 1Ds.
rosphoto.com
Американский фотограф Фил Борджес уже больше тридцати лет путешествует по миру и снимает малочисленные народы — например, жителей Тибета, Индонезии и Африки. Про каждого человека он собирает минимальную информацию. Получаются интересные зарисовки из жизни, описания обычаев. Куда увлекательнее, чем простые снимки, о которых известно лишь то, где это было снято.
Свой проект о жизни людей малоизвестных племен я назвал «Несокрушимые». Они выживают. А мы живем.
Габо, 60, Гоити, 4. Турми, Эфиопия.
Габо помогает своей правнучке собирать дрова. Мать девочки, после того как отец умер от малярии, имеет право вступить в новый брак. Пока же она, как и многие другие женщины, собирает травы на еду, пасет коз, рубит дрова для племени хамар. Габо вдова, тоже помогает членам общины. Все делают свою работу, чтобы не умереть от голода.
Альдо,10, Всои, 7, Рози, 7. Тана Торага, Индонезия.
Альдо и его друзья каждое утро купают буйвола в реке. Когда мальчику исполнилось 8, он стал нести обязанности пастуха. Каждый буйвол стоит 800 долларов, и это почти треть всего имущества родителей. Оба буйвола будут убиты на похоронах дяди Альдо. Похороны откладываются, хотя человека уже нет в живых два месяца, так как идет сбор риса. Нельзя смешивать обряды смерти и жизни.
Базиан, 6, Тунка, Эфиопия.
Базиан — малышка, младшая в семье из шестерых детей. Мальчики живут с мамой и тремя сестрами в маленькой деревушке. Отец устроился на работу полицейским в другом городе, а затем бросил женщину с шестью детьми на произвол судьбы ради новой пассии. Мама выбивается из сил, чтобы прокормить детей и оплатить им обучение в школе. Разговоры о школе и саде вызывают у детей неподдельный восторг: видно, что для них это великое счастье хоть как-то разнообразить свою жизнь. Племя бана.
Агино, 27. Мурси Хиллз, Эфиопия.
Агино, воин племени Мурси, уникального коренного населения Эфиопии, которое украшает свое тело уродливыми с точки зрения белого человека узорами. В объектив не смотрит, поскольку верит, что это приведет к слепоте. Шрамы на руках – это вживленные под кожу личинки насекомых, которые выделяют мумифицирующий экстракт и там же умирают. Каждый шрам – отметина об убитом враге. И съеденном. Племя мурси.
Калиме, 22, Альго,3. Муриле, Эфиопия.
Весь день Калиме с сыном работали на кукурузном поле. Скоро будет засуха, и племя, скорее всего, обречено на погибель. В этом году достаточно еды, но «боги гневаются», и никто не знает, что делать в следующем году. Всего из племени выжило 500 человек. И не факт, что выживут остальные. Племя Каро.
Дуло, 12, Оита, 13. Турми, Эфиопия.
Дуло и Оита накрашены для проведения церемонии Буллах. Голые мужчины племени должны пробежаться по спинам 30 быков, чтобы их посвятили в воины. Племя хамар.
Я дал им немного денег за то, чтобы они сфотографировались. Мальчики серьезно, как взрослые, поделили все монеты между собой и соплеменниками, которые в тот момент были рядом. Меня тронула эта удивительная щедрость.
Сини, 5. Эборе, Эфиопия.
Сини из племени эборе с утра до вечера собирает Сорго. Когда я попросил его и его друзей сфотографироваться, они встали в ряд, но стоило мне начать делать фотографии, как послышался треск аппарата и дети в ужасе разбежались. Бедняги, они решили, что я пришел их расстреливать, как это делают воины из соседнего племени хамар.
Паршо, 4, Сума, 8. Мариле, Эфиопия.
Дети собирают кукурузу. Из-за засухи урожая мало, и основная забота этих двоих — следить за тем, чтобы на детей не напали бабуины. Голодные животные воруют пищу людей и даже крадут малышей в свое обезьянье племя. Племя каро.
Найе, 9. Оморатэ, Эфиопия.
Семья Найе живет в пойме реки Омо. Там водится много голодных крокодилов. Когда я пошел за водой, Найе испуганно вскрикнул и ударил по голове подкрадывающегося крокодила. Спас мне жизнь. Затем он долго мешал воду стеблями какой-то травы, пока не осела грязь. Теперь воду можно было пить. Племя галеб.
Наро, 16, Сирба, 14. Эборе, Эфиопия.
Девочки племени эборе бреются налысо, это значит, что девушка пока еще не замужем. Им уже пора, но некогда: надо кормить семью, заботиться о своей больной бабушке. Как только та выздоровеет, девочек отдадут замуж.
Добо, 15. Турми, Эфиопия.
Удивительная разница во взглядах. Я хотел сфотографировать девочку из племени хамар, а мой сопровождающий удивленно сказал: «Но зачем? Она же невероятно уродлива!! Слишком худая, слишком высокая. Девушка должна быть толстой и низкой». Мне же она показалась очень красивой.
Руди, 7. Тана Торайя, Эфиопия.
Руди пришел из школы, повел меня в дом, единственный в деревне, где есть телевизор. Односельчане собираются там по вечерам и смотрят передачи. Показывали бой между Майком Тайсоном и Эвандером Холифилдом. Руди так странно смотрел на меня, что я подумал: «Что думают эти люди о моих соплеменниках, о нашей культуре вообще?» В их селе никто не дерется, все живут дружно и помогают друг другу, кто чем может.
Йони, 8, Сетина, 12. Пит Ривер, Ириан Джая, Индонезия.
Двое братьев никогда не пойдут в школу. Они принадлежат к малочисленному племени лони и являются индонезийскими иммигрантами. Из-за предубеждений и расовой дискриминации мальчики обречены на жизнь простых аграриев и, буквально, собирателей подножного корма. Им не гарантировано даже жилье и одежда.
Элиас, Весагалеп, Ириан Джая, Индонезия.
Элиас самый сильный воин в племени дани. Его жена ждет ребенка, а он воюет с соседним племенем за право добывать кокосы в джунглях. Пока что их племя победило и Элиас как раз идет за кокосом на ужин своей семье. Его тело исперещено шрамами от стрел и копий.
Эчука, 24, Эрагаи, 21. Барагой, Кения.
Эчука и Эрагай друзья. Они спокойно переносят жару до 50 градусов. Мы шли по пустыне за солью для верблюдов и коз, они даже не потели. А я постоянно пил воду. Они смеялись и обозвали меня рыбой.
На голове Эрагай четыре раковины, память о четырех выкидышах. Это «украшение» она будет носить всю жизнь. Племя туркана.
Ориена, 34, Синейя, 1,5 года. Лесири Кан, Кения.
Перед свадьбой девушке сделали обрезание половых органов, чтобы она не могла испытывать удовлетворение в браке. Ужасная практика совсем недавно была запрещена правительствами развитого мира, финансирование медсестер при правительстве, которые выдавали антобиотики больным, прекратилось. Ориена сама работала такой медсестрой. А сейчас сидит без работы. Кормит ее муж.
Ньясуньерс, 7, Ндото, Кения.
Девочка с бабушкой шли 12 миль, чтобы набрать воды в единственной скважине, глубиной в 60 футов. Больше воды в селении нет вообще. Каждую неделю кто-то из племени самбуру ходит к скважине, чтобы набрать воды для всех членов общины.
Ярым, 10, Пу-Кам, Ириан Джая, Индонезия.
Ярым играет в футбол со своими друзьями. Мяч сделан из обмотанных лианами пальмовых листьев. Скоро им пора идти в школу. Чтобы выглядеть прилично, мальчики надевают на половые органы катеки – трубочки из тыквенных стеблей. Это правила приличия, своеобразная одежда для мужчин. Чем длиннее катека, тем выше социальный статус мужчины в роду. Племя дани.
Елена, 29, Сумпаима, Ириан Джая. Индонезия.
Младшая сестра Елены умерла от малярии, и в знак траура Елена мажет свое тело грязью. Так делается, чтобы духи не сердились на живых. Теперь Елене придется поступать так всю жизнь, если она не хочет гневить судьбу и тоже погибнуть. Племя дани.
СуКулен, 37, гора Наиру в Кении.
Еще будучи молодой девушкой СуКулен открыла в себе дар предвидения. Она же предсказала, что когда-то в племя придет странный белый человек. Им оказался я. Я и сам ей поверил, сильно уж загадочно выглядит.
Мишелла, 46, Роберто, 48. Хуеукилла, Эль-Альто, Мексика.
Индейцы племени уичоль всю жизнь проработали на табачной плантации. У Мишель из-за воздействия пестицидов постоянно болит голова. Сейчас они пытаются носить свои работы из бисера в Центр культурного выживания, который был создан для вымирающих племен, чтобы мигранты могли творить и этим зарабатывать на жизнь.
Уильям Паувау, 41. Льюистон, штат Айдахо.
Уильям из Южной Дакоты, шаман и танцор, барабанщик. Он танцует с 18 лет и подключается к миру духов. Сейчас танцует в объединении «Четыре нации» в Айдахо. Там платят, на жизнь хватает.
Лурдес, 9, Бениньо, 18 месяцев. Виллоук, Перу.
Лурдес встает в пять утра, чтобы отвести коров на гору до начала школы. На обратном пути загоняет коров, помогает по хозяйству и поздно вечером делает уроки. До школы идти 4,5 километра по скалам и выступам. Пока что ей преподают на ее родном языке племени кечуа, но уже через год придется учить испанский, потому что для индейцев племени средней школы попросту нет. Многие дети бросают школу, потому что никто не пытается им помочь изучать новый для них язык.
Димисия, 7. Чахуатире, Перу.
Мама Димисии организовала уникальную в селении услугу: помощь туристам. Она работает гидом, получает с туристов, идущих на Мачу-Пикчу, небольшие вознаграждения. А Димисия тащит мешки туристов, порой вес достигает 20 кг. За эту услугу платят отдельно — 3 доллара.
Янгчан, 5. Шей Ладакх, Индия.
Янгчан с мамой и сестрой идут к храму Будды, чтобы принести подношение и попросить лучшей доли. Просят они в тибетском храме, в котором больше сохранилось от культуры Тибета, чем в самом Тибете.
Пао, 79, Саппонг, Таиланд.
Пао беженка, работает на маковых опиумных плантациях в Таиланде. Она работает за еду, а кормят ее жуками и лягушками.
Женщина предложила мне деликатес: тарелку жирных вареных жуков. Я вежливо куснул одного и отложил. Это ее суточный рацион. Живет Пао совсем одна, в хрупкой бамбуковой хижине.
Сирила. Ольянтайтамбо, Перу.
Она не видела в своей жизни ничего, кроме картофеля. Когда я встретил ее, она перебирала посевной картофель вместе с внуками. Она уверена, что родилась на картофельном поле, и ничего другого в жизни вообще не существует. На стене в ее хижине висит топор. Им женщина рубит дрова, чтобы топить печь.
Фил создал еще несколько интересных проектов о жизни монахов в Тибете, о мире и увлечениях людей, имеющих паранормальные способности. Больше фотографий и сведений можно увидеть на его сайте philborges.com
vev.ru
Если вы думаете, что мастера фотографии уже давно канули в Лету и нам остается лишь наслаждаться оставшимися после них шедеврами, то вы ошибаетесь. К счастью, люди талантливые, с тонким художественным чутьем и нестандартным видением окружающего мира есть и среди нас. Примером тому может служить фотограф Фил Боргес (Phil Borges, born 1942) из Сиэтла, штат Вашингтон, США.
Однажды попытавшись запечатлеть на пленку жизнь подростков городских трущоб Сиэтла, ортодонт с 18-ти летним стажем неожиданно для себя увлекся и с тех пор успешно и плодотворно работает в жанре фотопортрета. Его работы тонко передают не только внутренний мир людей, запечатленных на них, но и способны многое рассказать о мире, в котором они живут. Они останавливает взгляд и заставляют нас чувствовать и сопереживать. Это чрезвычайно трудно уловимое нечто, как тонкая паутинка устанавливает связь со зрителем и прочно ее удерживает. Это почерк мастера...
Одним из результатов постоянных поисков и неизменного стремления к максимальному пониманию объектов своей съемки стала вышедшая в 1996 году книга Фила Боргеса «Тибетские портреты: Сила сопереживания» (Tibetan Portrait : The Power of Compassion), избранные портреты из которой публикуются ниже.
Yama, 8 /Lasha, Tibet/
Нижеследующие портреты были отсняты на пленку Kodak Tri-X камерой Hasselblad 500CM с объективами 80CT* and 150CT* и светом Lumedyne 400ws battery-pack с 2' x 3' софтбоксом. Финальные отпечатки на бумаге Ilford Multigrade IV выборочно тонировались сепийным тонером Kodak
Botok 76, Tsangpa 78 /Settlement Camp #1, Ladakh/Tamdin 69 /Dharamsala, India/
Dawa 15 /Drigung Valley, Tibet/
Jigme 8, Sonam 18 months /Ladakh, India/
Namyang 51, Tsutin 56 /Lasha, Tibet/
Dechi 8, Tsering 8 /Damxung, Tibet/
Norzum 44 /Tso Morari, Ladakh/
Pusang 64, Dundup 32 /Puga Valley, Ladakh/
Nanyang 73 /Daramsala, India/
Samden, 72 /Ganden Monastery, Tibet/
Dolma, 38 /Chantang, Ladakh/
Dalai Lama /Dharamsala, India/
Более подробно с творчеством Фила Боргеса можно ознакомиться здесь: http://www.philborges.com/
ruguru.livejournal.com
Тибет Фила Борджеса
Американский фотограф Фил Борджес (Phil Borges) уже больше тридцати лет путешествует по миру и снимает малочисленные народы — например, жителей Тибета.
Джигме, 8 лет и Сонам, 18 месяцев. Ладак, Тибет.«Джигме и Сонам — сестры из семьи кочевников, которая только что спустилась с Гималаев в свой зимний лагерь, расположенный на Тибетском плато на высоте 5000 м над уровнем моря. Когда я показал Джигме ее портрет на поляроидном снимке, она вскрикнула и убежала в шатер. Я понял, что она впервые видела себя со стороны, потому что в ее семье нет зеркала».
Яма, 8 лет. Лхаса.«Яма, ее родители и три сестры отправились из провинции Кам в паломничество на 6 недель в Лхасу, в храм Джоканг».«Большую часть пути Яма помогала нести нашу 10-месячную дочь,— говорит ее отец. — Она с самого раннего возраста стремится помогать другим».
Пусунг, 64 года и Дундуп, 32 года. Долина Пуга, Ладак.«Пусунг и Дундуп — отец и сын. Я добрался до их лагеря на высоте 5200 м над уровнем моря в декабре, в очень холодный и ветреный день. Они только что закончили молитву и готовились принести в жертву двух яков во имя сытной зимы. Это был совершенно первобытный обряд. Казалось, эта сцена могла происходить двести лет назад в североамериканских прериях».
Цетен, 81 год. Чогламсар, Ладак.«Цетену было уже почти пятьдесят, когда у него отобрали большое стадо коз и яков и он был вынужден покинуть Тибет. Он один из двух тысяч тибетцев, живущих в лагере беженцев вблизи Чогламсара в Ладаке. Здесь у него только одна коза и небольшой участок земли, на котором он выращивает овощи».«Я буддист, и поэтому могу быть счастливым где угодно», — говорит Цетен.
Шело, 20 лет и Бенба, 17 лет. Ньялам, Тибет.«Шело и Бенба, лучшие подруги с детства. Они работают горничными в отеле в Ньяламе, древней тибетской деревне, которая стала перевалочным пунктом для альпинистов по дороге на Эверест».
Долма, 38 лет. Чантанг, Ладак«Долма никогда раньше не встречала западных людей. Она тянулась ко мне, дотрагивалась до моего плеча и быстро отдергивала руку, прятала ее под своей накидкой и смеялась. Молоденькой девушкой она бежала через тибетско-индийскую границу вместе со своей семьей после того, как прошел слух, что жителей их кочевого лагеря заставят жить в коммуне».
Норзум, 44 года. Озеро Цо Морари, Ладак.«Норзум прекрасно помнит, как еще мальчиком бежал из Тибета вместе со своей семьей. Передвигаясь по ночам и прячась днем, они за двадцать с лишним дней перебрались через границу в Ладак. Во время сильного мороза на высоте более 5000 м умер его младший брат. Норзум говорит, что места, где ему теперь приходится жить, гораздо более суровые, чем его родина».
Лобсанг, 67 лет и Тенцин, 13 лет. Бодхнат, Непал«Лобсанг вместе с 66 другими монахами был арестован в 1959 году. Он вышел из тюрьмы только через 21 год и оказался одним из трех выживших. Его лучший друг умер в тюрьме прямо у него на руках. Когда Лобсанг встретил Тенцина, он узнал в нем реинкарнацию своего друга. Лобсанг уверяет, что видит в этом юноше черты умершего старого товарища».
Цезим, 79 лет и Деки, 72 года. Дхарамсала, Индия.«Цезим и Деки — старинные друзья. Они были в числе 100 000 тибетцев, которые бежали из Тибета в 1959 году вместе с далай-ламой. Муж Деки был убит во время восстания, но она смогла взять с собой своих пятерых детей. С тех пор Деки поселилась в Дхарамсале, рядом с далай-ламой и резиденцией правительства Тибета в изгнании».
Пемба, 4 года. Трак-Ток, Ладах.«Пемба приехала в деревушку Трак-Ток вместе с матерью и сестрой на фестиваль танца в солнечный, но морозный декабрьский день. Она привлекла мое внимание тем, что была абсолютно поглощена зрелищем. Казалось, во время всей церемонии она ни разу не шелохнулась, несмотря на пронизывающий ледяной ветер».
Самден, 72 года. Монастырь Ганден, Тибет.«Самден пришел в Ганден (один из крупнейших тибетских монастырей-университетов) в 12 лет. Во время культурной революции Ганден был полностью разрушен, как и другие 6200 тибетских монастырей, из которых уцелели лишь 11. Самдену было тогда 44 года. Сейчас ему 72 и он по-прежнему живет в этом восстановленном монастыре».
www.philborges.com
westkis.com
Фил Борджес фотографирует только людей. Но не просто людей, а только тех, кого мы, жители городов, не видим. Тех, что живут своей собственной, какой-то очень непонятной жизнью далеко от нашей европоцентристской цивилизации. В течение уже почти двадцати пяти лет Фил Борджес путешествует по миру и изучает культуру народностей, находящихся на грани исчезновения. На его фотографиях мы видим обитателей того мира, по отношению к которому по традиции используем клише «страны третьего мира», «малые народы», «неблагополучные — или просто развивающиеся — государства».
«Я хочу, чтобы зритель видел в этих людях индивидуальность, знал их имена, что-то из их истории, а не просто смотрел на фотографии и видел на них члена какой-то маленькой этнической группы или племени», — говорит Фил. Именно поэтому каждая фотография мастера снабжена четким комментарием, рассказывающим историю жизни запечатленного камерой человека. Эти комментарии можно найти на персональном сайте фотографа. Есть среди работ Борджеса и фотографии, сделанные в России.
Почти все снимки Борджес делает с близкого расстояния, что позволяет добиться резкости всех деталей портрета. При этом задний план сохраняется размытым, поскольку, как правило, существенно удален от места съемки; это позволяет сконцентрировать взгляд на человеческой фигуре, которая буквально заслоняет от нас всю окружающую реальность.
«Я был вдохновлен ставшими классикой портретами аборигенов Ирвинга Пенна, сделанными на фоне исчезающего в бесконечности заднего плана. Несмотря на то, что я использую подобную технику, фон для меня всегда второстепенен. В первую очередь мои работы — это портреты личностей, а не представителей той или иной национальности», — говорит Фил.
Фил Борджес — автор нескольких книг-альбомов («Тибетский портрет», «Терпеливый дух», «Дар», «Миссия женщины»), герой многочисленных персональных выставок, участник творческих групп, создающих фильмы для National Geographic, Discovery.
Однажды в 1999 году Фил Борджес направлялся на встречу с эквадорским шаманом, когда его познакомили с Трансито, ссохшейся старушкой, жившей со своей собакой в деревне в Андах. Эта невероятная старая леди, как выяснилось, почти в одиночку произвела реформу глубоко укоренившейся эксплуататорской плантаторской системы. «Когда Трансито была еще девочкой, большинство аборигенов на кабальных условиях работали на гасиендах в качестве прислуги, — объясняет Борджес. — Трансито постоянно подвергалась сексуальному насилию со стороны владельца гасиенды, где она работала, и когда ей исполнилось семнадцать лет, она стала открыто говорить об этом». За протест ее неоднократно сажали в тюрьму и каждый раз силой возвращали на гасиенду. Но этот опыт превратил Трансито в страстную защитницу работников гасиенды, она продолжала протестовать против жестокого обращения. Одной из таких акций была забастовка. «Работники объявили забастовку, и внезапно всем обитателям гасиенды стало нечего есть, — рассказывает Борджес. — Это показало всем, насколько важны эти люди для экономики Эквадора».
Борджес сделал портрет Трансито и понял, что этот снимок станет первым в проекте, который он нарисовал в своем воображении, — проекте, посвященном исследованию расширяющихся возможностей женщин во всем мире. «Вы не можете помочь, вы можете только наблюдать вопиющее неравенство полов в странах третьего мира, — говорит Борджес. — Это имеет место во всех сферах: в образовании, в домашнем хозяйстве, в политике, в финансах и здравоохранении. И я подумал, что хочу снять серию портретов женщин, которые бросили вызов этому сексистскому положению дел и тем способствовали повышению уровня жизни в своих общинах».
Этот проект был приостановлен в связи с событиями 11 сентября 2001 года и работой, которая потребовалась для реализации еще одной мечты Борджеса: создания организации, которую он назвал «Мосты взаимопонимания» (Bridges for Understanding). Она объединяет школьников в развивающихся странах (среди которых Индия, Кения, Перу и Непал) с их ровесниками в Америке, посылая волонтеров, везущих им знания и средства их передачи — фотоаппараты, компьютеры, средства доступа в интернет, — с помощью которых они могут рассказать о своей культуре. «Я хотел создать своего рода лабораторию межкультурного взаимопонимания», — говорит Борджес. Сейчас эта организация нашла приют в Getty Images, ее поддерживают пожертвования в виде оборудования и программных продуктов, в том числе от Canon, Adobe и Microsoft. У организации есть долговременная программа развития, опирающаяся на цели в области развития, сформулированные в Декларации тысячелетия ООН.
Хотя программа имела огромный успех, для фотографической деятельности Борджеса она оказалась пагубной. «Я просто влил туда всю свою энергию, — говорит он. — Я занимался только административной работой и сбором средств. Я не снимал четыре года. Я знал, что мне нужно начать фотографический проект, или я сойду с ума».
Катализатором этой перемены была счастливая случайность — звонок из CARE, агентства, которое занималось гуманитарной помощью. Эта организация обратилась к Борджесу с предложением о сотрудничестве. Он узнал, что CARE борется за расширение прав и возможностей женщин. Новой миссии общества идеально подошел бы нереализованный проект Борджеса, на который когда-то его вдохновила Трансито. Борджес занялся фотографией, снимал в Афганистане, Бангладеше, Гане, Гватемале и других странах третьего мира, вовлекая множество женщин в программы CARE. «Ребята из CARE хорошо придумали, — говорит он. — Они не привозят сотрудников из-за рубежа. Они нанимают местных жителей». Одной из таких местных работниц стала Аби, молодая женщина из эфиопского мусульманского афарского клана. Афарские эфиопы делают всем девочкам «обрезание», когда им исполняется двенадцать лет, — они считают, что этого требует ислам. Аби не хотела такой судьбы и сбежала из своей деревни в возрасте десяти лет в столицу страны Аддис-Абебу.
«Это было абсолютно героическим поступком, — говорит Борджес. — До этого никто даже не осмеливался отказаться». Но это было только начало героической истории Аби. Восемь лет спустя она вернулась в свое племя как социальный работник CARE. Она помогала организовывать станции здоровья и строить колодцы с чистой водой. Аби также начала кампанию против женского обрезания. Ее постоянно унижали мужчины клана. «Они обвиняли ее в том, что CARE платит ей за уничтожение их культуры, — говорит Борджес. — А она говорила им, что нигде в Коране не написано, что девочек надо обрезать».
В конце концов Аби убедила женщин деревни, которые исполняли ритуал, позволить ей заснять его на видеокамеру. А потом ей удалось показать отснятый материал всем мужчинам-старейшинам, ни один из которых не видел ритуала своими глазами. «Мужчины были так шокированы, что проголосовали пятнадцать против двоих за то, чтобы прекратить женское обрезание в своей деревне, — говорит Борджес. — Теперь мы пытаемся распространить это и на другие афарские деревни». Хотя этот итог и не был прямым результатом инициативы CARE, подчеркивает Борджес. «Эта история свидетельствует скорее не о вымирании обычая женского обрезания, а о том, как женщины в сообществе получают право голоса», — объясняет он и результатом называет то, что афарские женщины теперь могут участвовать в собраниях деревни. «Все, что нужно, — это объяснить женщине ее права и дать ей инструменты обращения с ними — и она сможет изменить общество. Это лучший путь борьбы с нищетой и несправедливостью».
За каждой моделью Борджеса стоит большая история, начиная с бангладешской женщины, которая создала организацию по защите проституток, и заканчивая афганской фотожурналисткой. Своя история есть у каждого портрета в книге «Women Empowered: Inspiring Change in the Emerging World». Несмотря на что, что новый проект Борджеса рассказывает о других, он сам — тоже один из героев, потому что обладает способностью найти в этих историях возвышенное, в то время как другие фотографы только фиксируют мрачные подробности. «Я стараюсь брать негативные моменты и оборачивать их во вдохновляющую суперобложку, — говорит Борджес. — Так люди обратят больше внимания на то, что я хочу показать».
prophotos.ru
Американский фотограф Фил Борджес (Phil Borges) уже больше тридцати лет путешествует по миру и снимает малочисленные народы — например, жителей Тибета.
Джигме, 8 лет и Сонам, 18 месяцев. Ладак, Тибет.«Джигме и Сонам — сестры из семьи кочевников, которая только что спустилась с Гималаев в свой зимний лагерь, расположенный на Тибетском плато на высоте 5000 м над уровнем моря. Когда я показал Джигме ее портрет на поляроидном снимке, она вскрикнула и убежала в шатер. Я понял, что она впервые видела себя со стороны, потому что в ее семье нет зеркала».
Яма, 8 лет. Лхаса.«Яма, ее родители и три сестры отправились из провинции Кам в паломничество на 6 недель в Лхасу, в храм Джоканг».«Большую часть пути Яма помогала нести нашу 10-месячную дочь,— говорит ее отец. — Она с самого раннего возраста стремится помогать другим».
Пусунг, 64 года и Дундуп, 32 года. Долина Пуга, Ладак.«Пусунг и Дундуп — отец и сын. Я добрался до их лагеря на высоте 5200 м над уровнем моря в декабре, в очень холодный и ветреный день. Они только что закончили молитву и готовились принести в жертву двух яков во имя сытной зимы. Это был совершенно первобытный обряд. Казалось, эта сцена могла происходить двести лет назад в североамериканских прериях».
Цетен, 81 год. Чогламсар, Ладак.«Цетену было уже почти пятьдесят, когда у него отобрали большое стадо коз и яков и он был вынужден покинуть Тибет. Он один из двух тысяч тибетцев, живущих в лагере беженцев вблизи Чогламсара в Ладаке. Здесь у него только одна коза и небольшой участок земли, на котором он выращивает овощи».«Я буддист, и поэтому могу быть счастливым где угодно», — говорит Цетен.
Шело, 20 лет и Бенба, 17 лет. Ньялам, Тибет.«Шело и Бенба, лучшие подруги с детства. Они работают горничными в отеле в Ньяламе, древней тибетской деревне, которая стала перевалочным пунктом для альпинистов по дороге на Эверест».
Долма, 38 лет. Чантанг, Ладак«Долма никогда раньше не встречала западных людей. Она тянулась ко мне, дотрагивалась до моего плеча и быстро отдергивала руку, прятала ее под своей накидкой и смеялась. Молоденькой девушкой она бежала через тибетско-индийскую границу вместе со своей семьей после того, как прошел слух, что жителей их кочевого лагеря заставят жить в коммуне».
Норзум, 44 года. Озеро Цо Морари, Ладак.«Норзум прекрасно помнит, как еще мальчиком бежал из Тибета вместе со своей семьей. Передвигаясь по ночам и прячась днем, они за двадцать с лишним дней перебрались через границу в Ладак. Во время сильного мороза на высоте более 5000 м умер его младший брат. Норзум говорит, что места, где ему теперь приходится жить, гораздо более суровые, чем его родина».
Лобсанг, 67 лет и Тенцин, 13 лет. Бодхнат, Непал«Лобсанг вместе с 66 другими монахами был арестован в 1959 году. Он вышел из тюрьмы только через 21 год и оказался одним из трех выживших. Его лучший друг умер в тюрьме прямо у него на руках. Когда Лобсанг встретил Тенцина, он узнал в нем реинкарнацию своего друга. Лобсанг уверяет, что видит в этом юноше черты умершего старого товарища».
Цезим, 79 лет и Деки, 72 года. Дхарамсала, Индия.«Цезим и Деки — старинные друзья. Они были в числе 100 000 тибетцев, которые бежали из Тибета в 1959 году вместе с далай-ламой. Муж Деки был убит во время восстания, но она смогла взять с собой своих пятерых детей. С тех пор Деки поселилась в Дхарамсале, рядом с далай-ламой и резиденцией правительства Тибета в изгнании».
Пемба, 4 года. Трак-Ток, Ладах.«Пемба приехала в деревушку Трак-Ток вместе с матерью и сестрой на фестиваль танца в солнечный, но морозный декабрьский день. Она привлекла мое внимание тем, что была абсолютно поглощена зрелищем. Казалось, во время всей церемонии она ни разу не шелохнулась, несмотря на пронизывающий ледяной ветер».
Самден, 72 года. Монастырь Ганден, Тибет.«Самден пришел в Ганден (один из крупнейших тибетских монастырей-университетов) в 12 лет. Во время культурной революции Ганден был полностью разрушен, как и другие 6200 тибетских монастырей, из которых уцелели лишь 11. Самдену было тогда 44 года. Сейчас ему 72 и он по-прежнему живет в этом восстановленном монастыре».
photocentra.ru
838 Просмотров
Профессиональные фотографы и их работы
Фил Борджес (Phil Borges) - фотограф из США очень любит путешествовать, при этом одним из его "коньков " являются фотопортреты малочисленных народов, которых приходится ему встречать. Ниже представлены фотографии его путешествия в Тибет, точнее фотографии жителей этого загадочного места.
Ладак, Тибет.Джигме, 8 лет и Сонам, 18 месяцев - сестры в семье кочевников. Когда я показал Джигме ее портрет на поляроидном снимке, она вскрикнула и убежала в шатер. Я понял, что она впервые видела себя со стороны, потому что в ее семье нет зеркала.
Лхаса. Яма - девочка 8 лет, ее родители и три сестры отправились из провинции Кам в паломничество на 6 недель в Лхасу, в храм Джоканг. Большую часть пути Яма помогала нести нашу 10-месячную дочь,— говорит ее отец. — Она с самого раннего возраста стремится помогать другим.
Долина Пуга, Ладак.Пусунг и Дундуп — отец и сын. Я добрался до их лагеря на высоте 5200 м над уровнем моря в декабре, в очень холодный и ветреный день. Они только что закончили молитву и готовились принести в жертву двух яков во имя сытной зимы. Это был совершенно первобытный обряд. Казалось, эта сцена могла происходить двести лет назад в североамериканских прериях
Местечко Чогламсар, Ладак.Цетену было уже почти пятьдесят, когда у него отобрали большое стадо коз и яков и он был вынужден покинуть Тибет. Он один из двух тысяч тибетцев, живущих в лагере беженцев вблизи Чогламсара в Ладаке. Здесь у него только одна коза и небольшой участок земли, на котором он выращивает овощи. Я буддист, и поэтому могу быть счастливым где угодно, — говорит Цетен, сейчас ему уже 84 года.
Ньялам, Тибет.Шело, ей 20 лет и Бенба ей 17, лучшие подруги с детства. Они работают горничными в отеле в Ньяламе, древней тибетской деревне, которая стала перевалочным пунктом для альпинистов по дороге на Эверест.
Чантанг, ЛадакДолма, которой уже почти 40 лет никогда раньше не встречала западных людей. Она тянулась ко мне, дотрагивалась до моего плеча и быстро отдергивала руку, прятала ее под своей накидкой и смеялась. Молоденькой девушкой она бежала через тибетско-индийскую границу вместе со своей семьей после того, как прошел слух, что жителей их кочевого лагеря заставят жить в коммуне.
Озеро Цо Морари, Ладак.Мужчина по имени Норзум прекрасно помнит, как еще мальчиком бежал из Тибета вместе со своей семьей. Передвигаясь по ночам и прячась днем, они за двадцать с лишним дней перебрались через границу в Ладак. Во время сильного мороза на высоте более 5000 м умер его младший брат. Норзум говорит, что места, где ему теперь приходится жить, гораздо более суровые, чем его родина.
Бодхнат, Непал.Монахи Лобсанг, 67 лет и Тенцин, 13 лет. Лобсанг вместе с 66 другими монахами был арестован в 1959 году. Он вышел из тюрьмы только через 21 год и оказался одним из трех выживших. Его лучший друг умер в тюрьме прямо у него на руках. Когда Лобсанг встретил Тенцина, он узнал в нем реинкарнацию своего друга. Лобсанг уверяет, что видит в этом юноше черты умершего старого товарища.
Дхарамсала, Индия.Цезим и Деки — старинные друзья. Они были в числе 100 000 тибетцев, которые бежали из Тибета в 1959 году вместе с далай-ламой. Муж Деки был убит во время восстания, но она смогла взять с собой своих пятерых детей. С тех пор Деки поселилась в Дхарамсале, рядом с далай-ламой и резиденцией правительства Тибета в изгнании.
Трак-Ток, Ладах.Девочке по имени Пемба 4 года. Она приехала в деревушку Трак-Ток вместе с матерью и сестрой на фестиваль танца в солнечный, но морозный декабрьский день. Она привлекла мое внимание тем, что была абсолютно поглощена зрелищем. Казалось, во время всей церемонии она ни разу не шелохнулась, несмотря на пронизывающий ледяной ветер.
Монастырь Ганден, Тибет.Самден пришел в Ганден (один из крупнейших тибетских монастырей-университетов) в 12 лет. Во время культурной революции Ганден был полностью разрушен, как и другие 6200 тибетских монастырей, из которых уцелели лишь 11. Самдену было тогда 44 года. Сейчас ему 72 и он по-прежнему живет в этом восстановленном монастыре.
izoomrud.com
