- А на поле хто? - спросил Заика, откусывая морковку.- Яврей, - ответил Пискля, сверившись с тетрадкой.- Шо-сь то не нравится мне Яврей, - задумался Заика. - У всех коровы, як коровы, а ихняя Лыска — чисто ангел, а не корова. По небу летает.- Брешет Яврей, - согласился Пискля. - С того и Яврей, шо всю дорогу брешет.- Стадо через час? - спросил Заика, доставая вторую морковку.- Через час. Може, раньше.- Позычь мне тетрадку, - протянул руку Заика. - И карандаша.
Пискля отдал ему тетрадку с карандашом.
- Хлопцы! - повернулся Заика к нам. - Сидим по кустах, я отмечаю, вы — так запоминайте. Потом поглядим, шо там Яврей напридумал, отмечамши...
Белобрысый, синеглазый, курносый Яврей (в смысле, Андрюха Гуленóк) сидел на бугорке запасных и поджидал хуторское стадо. Тот край гонял своих коров по улице, а наших дед Кономá заворачивал через футбольное поле. Стадо ещё минут сорок щипало траву и уже оттуда расходилось по дворам.
Нам это было удобно: не надо ничего косить. Коровы так ровняли поле, что хоть киевское «Динамо» на него выпускай, до того хороший газон с этими коровами получался. Но была и проблема: чёртово стадо оставляло после себя лепёшки, которые приходилось убирать. Вот и сидел Яврей на бугорке запасных в ожидании. В тот день была его очередь смотреть и отмечать.
***
Весной мы с хлопцами приволокли из леса шесть жердин и сделали ворота. Потом по шнуру прокопали лопатами линии и засыпали канавки белым песком. Хорошее поле получилось, настоящее прямо. Отдельно, как по заказу, был бугор для запасных. Всё как у людей. Так что, с этой весны первенство «Хутор — Тот Край» проходило, считай, профессионально. Песок, понятно, приходилось подсыпать.
И ещё сбоку, почти напротив средней линии, очень удобно росла осина, на которой, раскачиваясь как две вороны, сидели во время игры комментаторы — Шкалик с Чепиком. Двоих мы держали потому, что каждого хватало только на один тайм. Дальше первый комментатор хрип и его было уже не слыхать. Поэтому в перерыве он с осины слезал, а вместо него оттуда начинал орать другой.
Телевизоры были редкостью и что мы, что взрослые слушали футбольные матчи исключительно по радио. Кстати, не жаловались: я вообще думаю, у людей тогда воображение было развито гораздо лучше, чем сейчас. «Осянин передаёт мяч Мирзоеву, тот через центр поля отправляет его на правый фланг Шавло. Снова Мирзоев, снова Шавло. И, наконец, прорыв в штрафную! Но как бежит Осянин! Как бежит Осянин!»... Слушаешь и сразу понимаешь: Осянин, видимо, бежит так, что его и на мотоцикле хрен догонишь.
По радио, между прочим, много чего интересного рассказывали. Футбол комментировали, объясняли, что и какими красками на картинах нарисовано, а то вообще говорили: «давайте внимательно посмотрим на карту Индонезии в районе Куала-Лумпура».
И ничего! - смотрели эту карту на слух и не жужжали! Я даже больше скажу: никому и в голову не приходило на ту Индонезию или ту картину потом дополнительно глазами смотреть. Да и смысл? — и так уже всё по радио объяснили. Правда, представление что об Индонезии, что о картинах складывалось маленько своеобразное, но кому это когда в нашей стране мешало?! В пределах Хутора — точно никому. Так что, радио, кроме шуток, — вещь серьёзная, по себе знаю.
Но вот в случае со Шкаликом и Чепиком лучше б его всё-таки не было: хоть что ты с ними делай, а к зрителям, которые смотрели матч, стоя на краю поля, они со своей осины обращались не иначе, как словами «уважаемые радиослушатели». Вот «радиослушатели» и всё тут!
Хотя, с другой стороны, если подумать, а кто к этим «радиослушателям» хоть раз обращался как к «зрителям»? Вы себе это на Хуторе представляете? Не к соседям же с таким лезть? - «дорогие зрители, если ваш хряк сей момент не уберётся с моего огорода, то, считай, вы этот год без сала остались!» Ну, не так же, правильно?..
А, в общем-то, что Шкалик, что Чепик комментировали неплохо:
- Дорогие радиослушатели! - надрывался или один или другой. - Сегодня шыснацатый мач межжу Тым Краем и Хутором. Давайте паабладируем командам! Капитан сборной Хутора — Васька Заика, на хуторских воротáх — Толик Пискля, у комментаторской будке — наши лучшие спортивные корреспонденты Шкалик и Чепик.
Комментаторская будка скрипела ветками и раскачивалась под лучшими корреспондентами. Заика выводил команду на поле, а Пискля шёл в ворота, высоко подняв руки в перчатках. Руки он поднимал, якобы приветствуя зрителей, но, на самом деле, все знали, что если он их опустит, то перчатки с него свалятся. Перчатки были отцовские. Пискля их тихо умыкал с мая по октябрь, когда батя про них не поминал, а потом, с октября по май, не трогал. Во время игры они лежали за штангой.
И всё б ничего, если б не дед Кономá и его стадо. Сначала мы просто убирали поле или вместе или по очереди. Потом кто-то заметил, что корова на корову не приходится. И тогда решили завести вахту на бугорке запасных.
Каждый дежурный имел при себе тетрадку с разметкой поля. Лепёшки он помечал на схеме кружочками, а рядом ставил букву. Допустим, «З», — это Заика, «П» - Пискля, «С» - это, понятно, моя корова, ну и так далее. Когда подсыхало, приходили и убирали не абы как, а в соответствии с отметками. Каждый — своё. Научный подход, в общем.
Но последнее время хлопцы стали замечать, что когда дежурит Яврей, его корова на схему не попадает. Хотя в остальные дни ничего такого уникального за ней не замечалось.
- Мухлюет Яврей, - грызя морковку, заподозрил Заика. - Надо проверить. А то сильно он умный выискался.- Того что Яврей, - напомнил Пискля. - Вся ихняя порода брехливая.
***
Честно говоря, про евреев мы понимали не сильно. И даже вообще не понимали. Откуда в лесах взяться евреям? Они ж всё-таки не опята, чтоб к нашим пням щемиться. Просто кто-то из взрослых сказал, что еврей — это плохо. Ну, типа как хорёк. Ты ж хорьку не станешь радоваться, если он к тебе в курятник повадился. Хотя с виду он вроде ничего, даже красивый, но повадки-то один хрен поганые.
То же самое и с евреями. Не смысле, что они по курятникам лазят или что, а просто... ну, как бы это сказать... ну, в общем... да, короче, я и сам толком не знал. Пацаны тоже не знали. И вообще: при чём тут мы? - нам сказали, мы запомнили. А поскольку, говорю ж, своими евреями Хутор был небогат, пришлось нам с хлопцами на эту должность Андрюху Гуленкá назначить: он, по прикидкам, больше всех подходил. Теперь вот его проверять понадобилось: ну, еврей, ну что тут ещё скажешь! Правильно, выходит, всё про них говорят.
Так что, когда издалека раздались первые колокольчики хуторского стада, мы уже лежали, сховавшись по кустам, а Заика раскрыл тетрадку и приготовился заполнять схему.
Ничего не подозревающий Яврей одной рукой тоже достал из штанов карандаш и тетрадку со схемой. В другой он держал любимое лакомство — маргарин «Сливочный». Как не мог Яврей дня прожить, чтоб по привычке не сбрехать, так же не мог и полдня протянуть без своего маргарина.
Правда, практически у каждого из наших хлопцев были в еде свои странности: Заика, например, с ума сходил от морковки. Вёл себя хуже кролика. С ним бесполезно было соваться по ночам в чужие сады. Без разницы — лезли ли мы к кому по клубнику, по вишню или по груши — Заика конкретно лез по морковку. Пробравшись на чужую территорию, он тут же отыскивал в темноте заветную грядку и, усевшись на ней, принимался уничтожать посевы. Если, скажем, без луны, то находили его исключительно по урчанью да хрумканью.
А тот же Пискля обожал землянику с молоком, от которых его рвало. Сегодня сидит толчёт в молоке ягоды, завтра его весь день рвёт, а послезавтра —глядь: Пискля опять с банкой по землянику в лес несётся.
Да чего там далеко ходить! - я сам, например, любил сало с крыжовниковым вареньем. К третьему классу уже немного стеснялся, конечно, но продолжал есть как раньше: хлеб, сало, чеснок и варенье. Иногда вишнёвое, бывало — яблочное, но с крыжовниковым сало всё равно было вкуснее всего.
Яврей же ел маргарин. Что тут такого, по большому счёту?..
***
В общем, Заика оказался прав: после того как стадо, побродив по полю с полчаса, разбрелось по Хутору, метки у Яврея и Заики не совпали. И, главное, судя по Андрюхиной тетради, их Лыска опять как бы мимо поля по небу проплыла. Зато уж корова Пискли прогулялась так прогулялась! Немцы так Брянск в войну не бомбили, как его корова в мирное время по футбольному газону прошлась.
- Это наша Майка такая меткая? - удивился Пискля, разглядывая листок с многочисленными кружочками, возле каждого из которых стояла буква «П».
Яврей насупившись молчал.
- И, гля, не токо, сука, меткая, а ещё ж и вредная какая! - заметил Заика. - По лепёшке в каждый угловой сектор положила, а потом пошла и в обоих воротах отметилась.- Считай, она туда лепёшки с углового положила, - заметил кто-то из пацанов. - Хорошо, если не головой...- А в штрафной она шо делала? - язвительно спросил Пискля у Яврея, тыча в очередной кружок.- В штафной, я так понимаю, она в вороты с одиннадцати метров целилась, - так же язвительно предположил Заика. - А остальное стадо стенкой стояло, да, Яврей?
...Суд, собравшийся на бугорке запасных, долго решал, что делать с преступником. Понятно, морду надо было бить сразу, пока не остыли, а сейчас ни у кого б уже рука не поднялась. Выход, как всегда, нашёл Заика.
- В общем так, Яврей, выбирай, - сказал он, - или месяц не брешешь или месяц без маргарину.- С откуда? - спросил обвиняемый.- Завтра прям с утра.- И покуда?- И по август. На месяц, - жёстко определил Заика.- Тада — без маргарину, - опустил голову Яврей. - Целый месяц не брехать я точно не смогу. Шо ж мне — и матке с батей всю дорогу одну правду казать?! Не!- Як сам хотишь, твой выбор, - развёл руками Заика.- А сёдня маргарин ещё можно?- Сёдня жри, а завтра — всё.
На том и порешили. Я пошёл домой поливать помидоры: к вечеру в бочке как раз согрелась вода, которую мы с дедом натаскали утром. Обливая штаны, я тягал туда-сюда лейку и, полив последний куст, только собрался переодеться, как во двор влетел Чепик:
- Яврей маргарином отравился!- С откудова знаешь?!- Я ж комментатор, - ответил Чепик. - Кому ж знать, як не мне. Мы со Шкаликом идём мимо ихней хаты, а там врачи уже Яврея в машину волокут. Белый весь, трясётся, а со рта — пузыри маргариновые. Жирные прям пузыри такие и аж, знаешь, переливаются...
Я поставил лейку у бочки и как был, в мокрых штанах, выскочил за Чепиком на улицу. Машина уже уехала. Ворота и калитка у хаты Яврея были закрыты. Возле колодца стояли пацаны.
- Мы сами виноватые: дали глупяку погулять напоследок, - выругался Заика. - Люди кажут: за час три пачки сожрал сдуру. Видать, впрок хотел. На весь месяц.- Сдуру не сдуру, а всё одно, надо завтра до больницы к ему дойти, - сказал Пискля. - Проведать, гостинцев яких-нияких снести...- Можно морковки, - предложил Заика. - У бабки Явдохи такая сладкая морковка этот год! Я ночью слазю, нарву...- Ага, морковки! Ты ж её сам и пожрёшь, пока до больницы дойдём, - резонно заметил Пискля. - Не, шо-то другое надо... Да хоть той же земляники с молоком! И вкусно и вырвет обязательно. А хто-нибудь знает, чем люди от маргарина лечутся?
Этого не знал никто. Все задумались. В глазах у Заики тоже билась какая-то мысль. Но, как выяснилось минутой позже, думал Васька уже не про гостинцы. Думал Васька глобально.
- Пискля, - негромко позвал он Толика. - Тетрадка твоя при тебе?- При мне.- А позычь...
Пискля протянул ему тетрадку. Васька повертел её в руках и, неожиданно разорвав тетрадь на четыре части, бросил обрывки в дорожную пыль.
- Во так-то во! - сказал он нам. - И вы свои порвите. С завтрего нияких дежурств. Приходим и убираем все вместе. Не переломимся. А то придумали глупство: моя корова — не моя корова, теперь во Яврея спасать надо. Дожились!
***
...Я порезал шмат на тонкие ломтики, почистил чеснок, положил рядом с солонкой несколько стрелок зеленого лука, только что сорванных с грядки. Потом отчекрыжил ножом горбушку от обгрызенной с одного конца буханки. Обгрыз я её ещё утром, когда шёл из магазина домой. Хлеб тогда был тёплым, только-только из пекарни: кто б удержался, чтоб не обгрызть?!
Посыпав горбушку крупной серой солью, я принялся втирать в неё чеснок.
...На Хутор ложился вечер. Через распахнутое окно веранды тянуло свежестью, прохладой, запахом цветов из палисадника. Чуть-чуть колыхались ситцевые занавески. Далеко, возле колодца, зажглась на столбе лампочка под ржавым жестяным абажуром. Мимо окна медленно проскрипел велосипед, но кто на нём сидел, было не различить.
Я посмотрел на миску с салом, на лежащий у солонки лук, на горбушку, блестящую от растёртого по ней чеснока. Потом ещё немного подумал, вздохнул и, проклиная сам себя, решительно поставил рядом с миской банку крыжовникового варенья с уже торчащей из неё ложкой...
suzemka.livejournal.com
Я понятия не имею, куда это яблочко «котится» и почему оно постоянно «воротится». Явлинский, Болдырев и Лукин — это не Стив Джобс с Тимом Куком. Те хоть понятно чем прославились, на чём заработали и что предлагают urbi et orbi. Где сейчас Лукин и чем промышляет Болдырев — я не знаю. Оригинальные «Явболуки» давно кончились. А вот Явлинский — мелкий запасной чёрт кремлёвской табакерки — опять выпрыгнул из своего политического нафталина.
Привычно оглядевшись, скорчил вечно недовольную рожу и заговорил чисто как Азазелло - «несколько в нос». Где пропадал, не говорит. На что жил — не распространяется. Чего хочет? Понятно, чего: ящик варенья со Старой Площади и бочку печенья из Ново-Огарёва. А то, говорит, было дело, приказал Путин Ходорковскому нас кормить, дак такая фигня получилась — ни в доносе обсказать, ни в «пятистах днях» не прописать. Не надо нам, говорит, больше помощи от Борисыча, у нас с ним взгляды сильно разные. А раньше, наверное, одинаковые были, раз деньги брал.
Логично предположить, что теперь у Григорь-Лексеича одинаковые взгляды с Кремлём, только непонятно, как он при таких политических воззрениях до сих пор косоглазия не заработал. Но это дело Володина, Иванова, Шойгу и других офтальмологов.
***
Я ж пытаюсь понять, что это за оппозиция у нас такая мудрёная? Если это «Яблоко» надо опрыскивать исключительно из государственной лейки, то знаете, что мне это напоминает? Ну, это, как если бы Гитлер выделял Красной Армии деньги на строительство укреплений под Курском: «вот вам на окопы и, главное, танков побольше, а то у нас «Королевский Тигр» на подходе. Когда будем начинать, я какого-нибудь фельдфебеля через речку пришлю, чтоб вы в курсе были. И не вздумайте Резервный Фронт отводить, бедовые мои, а то знаю я вас!»
Вот как-то так. Отсюда и четко выраженная гражданская позиция у всего этого всероссийского штруделя: «Крым принадлежит Украине, но надо референдум!» Вообще ничего не понял! Так украинский или референдум всё-таки? И кто его проводить будет, если предлагают, чтоб «все заинтересованные стороны»? Генуэзцев с турками посчитали?
...Сто лет знаю Явлинского. Вечно обиженная морда сельского отличника, которого никто не любит. «Ах, вы так со мной?! Ну и уйду». Всю дорогу уходит и всю дорогу возвращается: «Вы насчёт меня не передумали? Ну, тогда я опять обиделся!»
А чем Гриня отличается от остальных оппозиционеров из государственного дурдома? Да вообще ничем. Только денег меньше получал. Теперь больше получит. И будет фракция из десяти человек. Audi, BMW, полтора миллиона на одного в месяц, бесплатные лекарства семьям, отпуск в Сочи, ну и т. д. Интервью и допуск к Соловьёву с Киселёвым. Собственно, чтоб нормально жить, особо ничего другого и не надо.
«Яблоко» больше двадцати лет лениво перекатывается туда-сюда по затхлому овощехранилищу виртуальной российской политики. Оно уже насквозь червивое, сморщенное и лежалое. Что вообще от него осталось?
Партия что-нибудь про шахтёров сказала? Она потребовала спасательной операции? Партия понимает, что «они утонули» говорят уже не о подводниках, а о горняках? Или партия об этом молчит, чтоб Григоль-Лексеич опять, не приведи господи, на что-нибудь не обиделся и не хлопнул своей потёртой складнóй избирательской дверью?
Червивость «Огрызка», мне кажется, адекватна гнилости его электората, так называемой «интеллигенции», бессмысленной и беспощадной «прослойки» между не пойми чем и чем. Удивительное российское сословие, смысл существования которого недоступен «чужеземным мудрецам». В чужеземье знают, что такое «интеллектуал», а что такое «интеллигент» - это они ни умом, ни аршином, как водится. Поэтому интеллектуалы уехали, а интеллигенция осталась. Конкретно в качестве блюдечка, чтоб «Яблоку» было где кататься. Небольшое такое блюдце, никому и ничему не мешающее.
«Мадам, это не вы потеряли талоны на повидло? Бегите, они ещё лежат на углу». Ни каши с этой системной оппозицией не сварить, ни повидла из битого «Яблока». Тот ещё фрукт! Ни фига не Apple Macintosh. Да и сам господин Явлинский — не политик, а просто цирковой конь в пальто. Хороший конь, проверенный. Видимо, в Кремле понимают, что патриотической борозды он им точно не испортит. Вот и вернули на арену к началу нового представления.
suzemka.livejournal.com
...В жизни не помню другого такого начала мая! - косой снег с дождём, ветер треплет крыши, а мы с Вовкой сидим за столом у него дома, со страхом глядя за окно и понимая, что нам сегодня надо достать со дна речки машину. Потому, что, как правильно заметил Вовка, «иначе она вся мокрая будет».
- По грамулечке и поедем мужиков собирать, - сказал Вовка, кладя телефонную трубку на рычаг. - Я договорился. Хотишь, вместе на «Днепре» поедем, хотишь — я на «Днепре», а ты на «ЧеЗете». Не разучился на мотоцикле ещё?- Не разучился, - ответил я, - но пускай лучше «ЧеЗет» в гараже стоит. Оно мне надо по такой погоде?- Тогда ещё разок за Паску и поехали, шоб засветло управиться, - предложил Вовка, разливая.
...В тот год Пасха (по-нашему, по-местному, - Паска) пришлась на самый конец апреля. Потом само собой наступило 1 мая. Обычно хоть какой-то перерыв бывает, а тут получалось, что самогонные аппараты даже не выключал никто. Смысла не было.
Мы выпили и поехали на тот край за краном. Крановщик, держась за сердце, лежал у себя в хате, бессильно повторяя одно и то же:
- О то ж я глумной! Ну, оно мене надо ж было так пить?! Шо ж за идиотство-то! Да шоб эту водку уже черти побрали!
Слушая его слова, по хате с весёлым оскалом носилась бабка в рваном халате, разгребавшая остатки двухдневного праздника.
- Так табе и надо, ирода кусок! - удовлетворённо гавкала она в сторону страдальца. - Вот подохнешь со своей водки, нихто об тебе и не поплачет! А я — дак и обрадуюсь даже...- Не нуди! - крикнул крановщик. - И так помираю через эту Паску, хто её токо выдумал, падлу!- Христос Воскрес! - сказали мы с Вовкой, вытирая у порога ноги.
Крановщик с бабкой разом замолкли и уставились на нас.
- Дак это.., - сказала наконец бабка, - здоровьте, хлопцы! Садитеся пока, я щас соберу быстро...
Она вернула на стол самогон, который только что убрала оттуда, и начала расставлять миски с холодцом, салом и солёными огурцами.
- Иди вже выпей с хлопцами грамулечку! - крикнула она крановщику. - Шоб руки за рулём не дёргалися! Как лекарство иди выпей...
Мы сели за стол и разлили лекарство по стаканам.
- По грамулечке, Володь, - сказал крановщик. - А то шо-то в себя никак не приду...
Через двадцать минут и четыре подхода к грамулечке он, наконец, превратился в самого в себя — весёлого и радостного, а Вовка встал из-за стола:
- Мы до Петьки, а ты тада заводи давай и подъезжай.
...Водитель грузовика «Урал-375» Петька сидел у себя в кабине и грыз солёный огурец. На сиденье рядом с ним валялся похоронный венок.
- Кинь его в кузов и садись на его место, - сказал мне Петька.- А чё ты его возишь? - спросил я.- Дак мне ж, вроде как на похороны надо было, - объяснил Петька, - а тут Вовчик позвонил, я и отказался. Нехай без меня схоронют. Надо Вовчику помогти.- Что за похороны? - спросил я, забираясь на место венка.- Дак это... Тоже, знаешь, глупяки якись-то, честное слово! - взялись под Паску кабана смолить. А лампа у их самодельная. Короче, пыхнуло, сгорел кабан, хата и четыре человека людей. Во так-то во! Будешь грамулечку?
Он открыл бардачок и выволок оттуда бутылку со стаканом. Мы выпили.
- Хорошая, - крякнул Петька, отряхивая стакан. - Тёща у меня вообще золотые руки. Там шо-то лимон, трава якась-то, кора дубовая... Говорю ж, золотая женщина, если б не башка её дурная да не харахтер проклятый. Сука, еле нашел, де прятала. Понемногу отливаю, а то заметит. А как хозяйка — очень прямо, знаешь, радуюсь. Нá табе огурец. Тоже она солила. Если б вот не хозяйка, удавил бы, ей-богу...
Вовка снаружи открыл дверь кабины и озабоченно спросил:
- Аквалангист не приходил?
Я подумал, что ослышался.
- Не, но обещался придтить, - ответил Петька, - кажут, ласты шукает.
Я подумал, что на этот раз точно ослышался.
- Ну давай пока сначала твоей, потом моей, - предложил Вовка, забираясь к нам и выкладывая бутылку на сиденье. - Чего она там мне завернула, я и не глядел ещё... Сало... огурчики… Яйца будете? Лук... Соль забыла, поди? Глянь, точно забыла! Вот хоть что ты с ей делай, а мозгов не прибавишь.
- Соль ёсть, - Петька выволок из бардачка спичечный коробок с солью и уже початую нами бутылку.
Он повернулся ко мне:
- Держи, я налью.
Мы по очереди выпили из двух бутылок и Петька опять отряхнул стакан.
- Твоя крепше, - сказал Петька. - На калгане твоя?- Обои хорошие, - покладисто отозвался Вовка. - Моя на золотом корне.- Я ж чую - полезная, - сказал Петька, грызя лук.
В дверь постучали. Я посмотрел в стекло и решил, что окончательно допился: в луже возле машины стоял аквалангист и дружелюбно моргал на меня через маску.
...Сознайтесь, вы когда-нибудь видели живого аквалангиста? Настоящего: в гидрокостюме, с баллонами за спиной, в этой их стрёмной жилетке, куда они распихивают свои свинцовые чушки и другую непонятные надводному обывателю фигню? В настоящей маске и с загубником, в ластах и с подводным ружьем в руке? Ведь точно видели! Сто процентов, он вам где-то попадался.
Но видели ли вы его так, как видел его я: в луже, возле грузовика, в снег с дождём, стоящего с куском колбасы в руке? Доводилось ли вам видеть, как следы от ласт, отпечатавшись в грязи, уходят за ржавый трактор и потом окончательно теряются за ларьком с надписью «Пиво и Шиномонтаж»?
Не будь самого аквалангиста, никто б при взгляде на эти следы не удержал бы меня от мысли, что это моя личная жаба приходила за мною, наследила и смылась.
Но, в отличие от меня, Вовка аквалангисту не удивился, а обрадовался.
- А, пришёл? Молодец! - сказал ему Вовка.- Космонавт не придёт? - на всякий случай спросил я, но Вовка уже выпрыгнул из кабины.
Я вылез за ним.
- Холод собачий! - пожаловался аквалангист, по-гриппозному хлюпая обглоданным загубником. - Давайте мы, хлопцы, это... по грамулечке для разгона, не?
Он повернулся и я увидел, что меж двух баллонов с воздухом у него резинкой была закреплена на спине бутыль с самогоном.
- Сымайте её, - сказал аквалангист. - Засовывать я научился, а доставать, сука, неудобно.
Мы выпили, он повернулся, опять сунул бутылку за спину, поднял маску, откусил колбасу и снова опустил маску на лицо.
- Лезь у кабину, - сказал Вовка, - помёрзнешь.- Не, я у кузов, - жуя под маской колбасу, сказал аквалангист.- Дак дождь же ж у морду!- Дак а я у маске, - сказал аквалангист и полез в кузов, скребя ластами по борту грузовика.
Первый раз в жизни я видел аквалангиста-бомжа. Гидрокостюм на нём был драный и свисал клочьями. Воздушные трубки были обмотаны изолентой, а маска — треснувшая.
Ласты, понятно, были грязными и он их обтёр о колесо «Урала», как обтирают сапоги о вбитую у порога скобу. Но всё равно ласты оставили на борту грузовика свои странные жабьи следы. «Кикимора, а не аквалангист, - подумалось мне, - таким в болоте самое место».
- Воздух он набивать ездиит у Брянск, - объяснял Володька, - токо у его там шо-то травит и если два дня не нырять, надо обратно до Брянска ехать. А тут холодина такая, куда ты нырнёшь? Хорошо ещё мы машину утопили, дак ему хоть повод воздух использовать. Праздник, считай, у человека.
Ехать до речки в такую ненормальную погоду на мотоцикле мы с Вовкой не рискнули, поэтому отогнали мотоцикл в гараж, замкнули и отправились в дорогу в кабине у Петьки. За нашими спинами, в кузове, даже сквозь шум «ураловского» двигателя был слышен дробный стук. Я обернулся и посмотрел в заднее окошко. Аквалангист сидел на борту, вцепившись в него синими руками водяного человека.
Ветер топотал ластами по настилу кузова так, будто это игрушечному зайцу поменяли в барабане Energizer. Ветер и ветки лупили аквалангиста по маске. Ему было по фигу. Перед ним валялось подводное ружьё с торчащей стрелой.
- А ружьё зачем? - спросил я. - Рыбу бьёт?- Не! - ответил Володька. - Какая рыба! Для такого ружья рыба крупная должна быть, а у нас одни караси.- Говорят, он с того ружья лося один раз убил... - обмолвился Петька.- Да ладно тебе, - лося! - отмахнулся Вовка. - В ластах лося не догонишь.- Ну да, - пробормотал я. - Лось, поди, от разрыва сердца помер. Если б я аквалангиста в лесу встретил, то и я б на месте подох, не то что лось.- Да хорош уже! - прервал нас Петька. - Володь, дотянись до бардачка, давайте по грамулечке, пока при памяти...
***
...Грузовик и кран остановились у обрыва. Мутная, не до конца просветлевшая после паводков Нерусса несла воду через затопленные коряги и прибрежные кусты.
- Ничего не понимаю, - удивился Володька, глядя с обрыва в воду. - Вот тут же упал! Куда она делась-то?
«Москвича» действительно не было видно.
- Надо лезть! - решительно сказал аквалангист. - Петь! Привязывай меня к фаркопу! Володь, давай по грамулечке: у меня этот год первое погружение.
Мы выпили, Петька привязал аквалангиста веревкой к грузовику и тот полез в воду.
- Ружьё оставь! - сказал Петька. - Там лосей нема!
Из леса вышел какой-то дед и направился к нам. Петька держал верёвку. По речке пошли пузыри. Вовка пытался вынуть руку из трехлитровой банки с огурцами, но рука не вынималась.
- Разбей об бампер! - присоветовал Петька.- Огурцов жалко, - сказал Вовка, продолжая стряхивать с руки банку.- Здоровьте, хлопцы! - сказал подошедший дед, пожимая нам руки. Вовкину руку он пожал чуть выше банки. - Шо вы тут шукаете?- Машину утопили, - признались мы.- Давно?- Вчера.- А упала де?- А во тут во прямо.- Ну, ладно, - спокойно сказал дед и уселся на бревно. - Нема её тама, шоб вы знали.
Из речки выполз аквалангист.
- Яма — восемь метров оказалась, - сказал он, снимая маску. - А машины нема.
Мы повернулись к деду.
- Я и кажу, нема, - повторил дед. - Снесло.- А де она? - спросил Вовка, оставив банку в покое.- Грамулечку нальйешь? - прищурился дед.- Петь, наливай! - сказал Вовка.
Мы выпили и дед попробовал снять с Вовкиной руки банку.
- Огурец выпусти, - потребовал он.
Володька послушно разжал руку, огурец плюхнулся в рассол и банка слезла с руки. Дед наколол огурец на веточку и выволок его из банки.
- С огурцом никада не сымай, - заметил он. - Всегда без огурца именно...- Батя, а машина-то чего?
Дед встал на обрыв и минуты три изучал речку, грызя помятый Володькой огурец.
- Тама! - наконец протянул он руку к тому берегу.- С откудова она там? - удивились мы.- Речка такая, - пожал плечами дед. - Я на ейных берегах всю жись прожил.- Значит, пока при памяти и пока воздух не кончился, надо быстро выпить и обратно лезть, - сказал аквалангист, а Петька снова по разу налил всем, включая деда.
...Дед Потап, как он сам сказал, прожил на Неруссе всю жизнь. Уезжал он из дома, по его же словам, только один раз — в сорок втором. Поездка была долгой, но не сильно далёкой. За что-то обидевшись сначала на наших, а потом на немцев, Потап переплыл Неруссу, выкопал на том берегу землянку и жил в ней, пока не вернулась Красная Армия.
- Партизанил? - спросил я.- Можно сказать и так, - кивнул дед. - То кабана подстрелю, то корову чью-нибудь, то гусю шею сверну. Рыбу гранатами ловил. Хорошо жил. Медаль во недавно дали. В военкомате казали, - как народному мстителю. Я ж тут многим тогда отомстил. Грех жаловаться. Нальйешь ещё?
...Из трёх разных омутов мы вытащили отдельно «Москвич», отдельно — запасное колесо, и ещё отдельно — мой рюкзак с культурным набором сельского интеллигента.
Все точки указал дед Потап, каждый раз настраивая глаз грамулечкой и поправляя настройку огурцом. Паспорт, лежавший в рюкзаке, речку выдержал. Салу с вареньем и самогону тоже ничего не сделалось. Убилась только фотокамера. А из военного билета смыло присягу. Начисто. Как и не было её там.
***
Вечером, перед тем ехать на вокзал, Вовка сказал:
- А вот теперь, чую, имеем право не по грамулечке выпить, а по стакану. Шо думаешь?- Такое событие! - согласился я.- Тем более, день-рожденье у меня еще два дня продолжаться будет, - привел Вовка дополнительный аргумент.- Главное, к вагону меня прислоните, - попросил я, - а дальше сам как-нибудь...- Лучше проводнику отдадим, - сказал Вовка, - не переживай, я так часто в Москву шо-нибудь передаю, если не сильно ценное.
***
…Луна светила над станцией. Луна и фонари. С неба в громкоговоритель что-то гавкали. Что именно, я не понимал. Я и трезвый-то никогда не понимаю, что они друг другу говорят, но от этого сразу начинают гудеть и двигаться тепловозы.
Я стоял, держась за столб.
- Да отпусти ты его, - говорил мне Володька. - Неудобно. Люди скажут, мы меры не знаем. Некрасиво.
Из темноты выплыла бесформенная неуверенная фигура с сумками.
- Уезжаешь, Люся? - нетвёрдо спросил я.- Билет мне прислал, - сказал Люся, показывая на сумки.- Ну, дай вам бог... - привычно кивнул я.
***
...Прошло много лет. Много чего случилось. Вовка, например, перестал ездить на «Москвичах». Теперь он ездит на «Лексусах» потому, что они в речки не падают. Он развелся с той женой и женился на этой. Эта лучше. Лично мне она родила крестника. Поэтому Вовка теперь мне — кум. Ну, и я ему кум получаюсь. И крестник, пока не выучил слово «крёстный», тоже звал меня словом «кум». Так ему короче было и «рэ» выговаривать не приходилось.
В общем, всё как надо. Вот только Люся, кажется, померла. Не видно её чего-то на станции. Оно, правда, и возраст уже тоже, но всё равно жалко. Получается, так и не уехала она к своему лейтенанту...
suzemka.livejournal.com
Говорят, занесло однажды думского боярина во вверенный ему приказ, где дьяки разбирали челобитные, раскладывая их по долгим ящикам.
- А почитай-ка мне, мил человек, что у нас там... - потребовал боярин у одного из подчиненных.
Дьяк долго читал по складам какую-то стандартную ахинею вроде «и я сестришку свою родную девку замуж а выдать мне не в чем ласкутишка государь никакова нет и купить мне нечем разорился до конца от воров твоих и ограблен вельми...»
Озадаченный боярин какое-то время всё это слушал, а потом осторожно спросил:
- Это мы пишем или это нам пишут?...
***
Петиция сегодня стала отметиной времени. Что ни день, то весь Facebook оглашается новой челобитной государю.
То тебе «не вели государь болярину твому Собянину бор Серебряный отдаваху татарину твому Аликперке где мы холопи твои голы и босы купахося похотели».
То, блин, «и тово идолу о 25 аршин на Москве ставить милостивец не дай якоже он нам убогим детишком твоим мутный глаз застит и последню культуру во грех вгоняху».
То, «ево же Якушкины електрички отменяхом а он тать Якушка в шубах запутамшись и прикинулся што помре хотя сам куда как живу бых».
А то вообще срочное сообщение - «безпорядку в больнице Тербунов месиц ходиш к врачам и больше помереть то можно скорее».
Сидит государь, читает и думает: «Это мы пишем или это нам пишут?» Или вообще не читает. Или вообще не думает. Мало у него, у хлопотливого, кроме нас других забот, что ли?
Вот день рожденья отметил, семь шайб заколотил. Могильный не забил, у Буре не вышло, а государь — как не фиг делать. Как будто все 63 года с клюшкой спал (хотя, не с клюшкой, конечно, это я так: там есть с кем). Но сначала не поверил - как это семь шайб?! Это откуда такой счёт? Он ими в баскетбол, что ли, играл?!
А потом подумал и понял: всё правильно! Ну, сколько там эти звёзды в той НХЛ получают? Ну, десять миллионов, ну двадцать, ну — ладно! - от силы тридцать. А тут человек, говорят, за пятнадцать лет аж 250 миллиардов заработал. Ну, и кто, спрашивается, в команде был самый высокооплачиваемый игрок? Вот именно. Я еще удивляюсь, как он двести шайб не забил. Или триста.
А, может, даже и забил, а попросил сказать, что всего семь. Скромный, чо. Всё ж могло быть. Потом, когда все ушли, он там подо льдом, поди, еще и пару амфор отколупал. И унесли его гуси-лебеди-стерхи в терем тот высокий, куда нет хода никому, кроме ФСО. А уже там, наверное, вызвал к себе сборную по футболу и от души набил ей морду на будущее.
Короче, хороший день рожденья вышел. А еще и каспийский фейерверк человеку подарили. Как, блин, полетят эти ракеты наши самые лучшие, как лупанут где-то по чему-то самому плохому и по не-нашему — то-то праздник у ребят! То-то ликует пионерия!
Правда, непонятно, а где все эти ракеты валялись, когда вдоль Каспия «злой чечен на гору лез»? Или они только Обаме на его афро-американские нервы действуют?
Брежнев проще был. Орден новый наденет - счастье. Хоннекера поцелует — секс. Седьмого ноября на мавзолей вылезет и потом до первого мая отдыхать можно.
А этот неугомонный какой-то попался. То в Сочи, то из Сочи — не уследишь. До Америки добрался. Вы, говорит, понимаете, что вы тут натворили, дураки ненормальные? Другое дело, я, говорит.
Это все я сделал. Я дров нарубил, я сена натащил, я зажег все ящики с черными бомбами, с белыми снарядами да с желтыми патронами. То-то сейчас грохнет! И не будет вам покоя ни в светлый день, ни в темную ночь. А больше я вам, буржуинам, ничего не скажу, а самим вам, проклятым, и вовек не догадаться. И давайте уже цену повышать за баррель варенья.
То есть, занят человек по уши. Времени ни на что нету, даже с клюшкой спать не получается, а эти всё пишут и пишут.
То им «МММ» верни, то «Трансаэро» им спасай. То, не дай бог, вообще каким-то дуракам 240 километров дороги подавай до больницы. Прям вот возьми и построй! Вот всё брось и асфальт укатывай! А они б лучше подумали, на фига им вообще дорога, если в той больнице и так ни черта нету и даже последнего ветеринара давно посадили за оборот наркотиков среди местных кошек?
Всё равно пишут. Не унимаются. Челобитная за челобитной: «Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу...» За неимением гербовой, строчат в простом интернете. И думают, что их кто-то читать собирается.
«Пришли мы, Государь, в твое село для свово промыслишку и с ходьбы явились и зазвали нас и заперли в баню, а заперши вымучили у нас сирот денех пять рублёв»...
Непонятно? Объясняю:
- Волгоградцы просят президента наказать водителя, сбившего мотоциклиста.- Самарцы упрашивают укоротить губернатора, призвавшего молиться о ценах на нефть.- Жители Братска вообще обнаглели: требуют чистого воздуха.
(Ну с Братском, кстати, более-менее ясно, у них там летом пожары были, а РПЦ туда самолёт с благодатным огнём отправило. Можно сказать, от себя оторвали, а этим дали. Хотя, я б, например, послал десять самолётов со святой водой: мне кажется, при пожаре святая вода по-любому лучше самого благодатного-разблагодатного огня).
- А православный человек Ермек Тайчибеков требует от президента ввести войска в Украину для защиты русских.
Прямо вот так. Ермек, блин! Тайчибеков, на хрен! Требует защитить русских. Интересно, если Ермек Тайчибеков русский, то я тогда кто?..
***
...Мы шли из Котора на Бигова. Кто там был, знает, что обнаружить Биговский залив не просто: два мыса складываются и кажется, что перед тобой - сплошная береговая линия. Дашка вела лодку, а я открыл Navionics и показывал ей нашу траекторию, следя за хитрыми глубинами биговской отмели. Синиша встретил нас на своей рыбацкой лодке и они с Дашкой поставили яхту на буй. С берега тут же натянуло wifi. И, ёлы-палы, началось!
- Омск валяется у президента в ногах, моля о «своевременной уборке твёрдых осадков» (понятия не имею, что у них, там, в Омске с неба падает, возможно, то же, что и в Челябинске).
- Рязань христом-богом просит не строить коттеджи на родине Есенина (хорошо, не попросили возобновить выпуск старомодных ветхих шушунов в промышленных масштабах!)
- Шолбан Кара-оол беспокоится о Шивалхе Ринпоче (это ещё что за два Ермека Тайчибекова такие, твою мать?!)
...Ну, и так далее, включая дельфинов и ГМО. Да и плюс ещё то, что вообще не ГМО, но которое по-любому уничтожают. И это всё — ему одному! Целый ворох каждый день.
Ну и наши отвечают, понятное дело. Отдельной строкой — петиция Министерства Иностранных Дел (доброе пржевальское лицо Лаврова) к руководству Белоруссии (менее добрый, но более пржевальский лик батьки) с требованием разъяснить небывалый урожай папайи под Витебском и маракуии на гомельских делянках. Типа, с чего вдруг? Если тот год на весь Гомель папайи было всего 900 белоруссо-тонн, не считая лангустинов в речке Сож, то почему ж это у вас в буквально через год маракуйя распустилась на каждой второй осине?
И ответ батьки: ой, не маракуйте мне голову, у меня тут демократические выборы, я в пятый раз президентом буду, нам ещё по-любому озимых устриц по болотам окучивать надо!..
...В ресторане на берегу меня ждал прилетевший из Москвы однокурсник Сашка, на столе — рыба последнего улова и грушовица, а у причала неожиданно обнаружилась Olesya, на которой четыре года назад мы с Рустамом шли через Бермуды на Азоры.
Над Бигова садилось солнце. Вода была прозрачной до самого дна. А дно покрывал сплошной ковёр колышущихся водорослей. Я наливал и мы пили.
Пришла смс-ка из Ростова: Андрюха разыскал Lagoon-440, который собирается от Кабо-Верде на Карибы. Капитан - Renato Matiolli.
«Надо бы ему петицию написать», - на полном серьёзе подумал я.
И что-то вдруг в этой мысли меня насторожило. Минут пять я пытался сообразить, в чём тут подвох. Но даже грушовица не спасала в тот вечер гиганта мысли.
***
...Утром мы снялись и ушли в сторону Голубого Грота. Выбросив через полтора часа Ленку, Сашку и Дашку у входа в пещеру, через которую им предстояло проплыть, я обогнул мыс и начал крутиться у выхода, где они выныривали из-под скалы. Заранее сбросив ребятам трап, аккуратно нарезал круги, следя за тем, чтоб лодку не швырнуло на скалы.
И тут до меня наконец дошло: какая еще, на фиг, петиция в адрес Renato Matiolli?!!! Он мне кто?! Он же капитан, а не подполковник!
...Вечером, у причала в марине города Бар, я написал письмо Renato. Через день тот ответил и предложил встретиться с ним на Островах Зелёного Мыса.
***
А я про себя окончательно решил, что больше никогда не подпишу ни одной челобитной. В смысле — петиции. Даже не потому, что не верю. Не верю, конечно, но, главное, - не хочу.
Мне, разумеется, жалко детей и дельфинов. И не так уж я против «Трансаэро». Переживаю по поводу твердых осадков в Омске и качества шушунов в Рязани. А, допустим, с теми же Шивалхом Ринпоче, Шолбаном Кара-оолом и (не дай бог, конечно!) православным активистом Ермеком Тайчибековым я б, возможно, и выпил бы на троих кумыса или что там у православных Ермеков принято пить.
Но петиции больше подписывать не буду. Никакие. Противно. Я этого государя не выбирал, а Бог мне его на царство нефтью не мазал. Так что, и он мне никто, и я ему не холоп.
Хотя, его и пожалеть не грех. Друзья, если и были, давно кончились. Кооператив «Озеро» пересох. Дети Якунина паспорта в Британии получают (деда рано или поздно выпустят, будет с внуками под Бристолем в ГДР-овскую железную дорогу на ковре играться, привычно отменяя электрички сообщением от дивана до холодильника).
Абрамович после Чукотки перебрал, всё что в словаре было на «че», и остановился на Chelsey. Чебоксары, Челябинск, Чердынь или Черноголовку даже не рассматривал. Патрушев с Бортниковым наперегонки тоже букву «че» гоняют. Как ни пытаются сложить из неё слово «вечность», а один хрен, только «Чечня» каждый раз и выходит. Беда!
Шестьдесят три года. Старость. Скука. Феллини прожил 73. Толстой — 82. Джон Рокфеллер — тот, скотина, вообще до 98 дотянул. А тут в шестьдесят три ни тебе «Амаркорда», ни «Войны и Мира», ни даже легального состояния. Одна сплошная «Смерть чиновника». И даже не «Подвиг разведчика», что уже совсем обидно. Одно счастье: у Медведева каблуки еще выше. Тоска, в общем.
Хорошо, пока военные пенсионеры ещё поддерживают. Подводники, например. Этих топи — не топи, им всё божья роса. Ты его, главное, на Камчатке под воду засунь, потом через месяц вытащи, покажи те же самые сопки и сообщи по секрету: «Это мы у Дагестана всплыли». «Во! - загордится подводник. - Получается, кругосветка!» И давай вспоминать все славные флотские победы от Цусимы с Порт-Артуром до «Марата» с «Новороссийском».
Но подводников мало. Бурятские танкисты еще на Донбасе сгорели. Последние лётчики на последних самолётах в Сирию усвистели. «Новороссия» закрыта на переучёт, как последний «Военторг». По слухам, большая недостача наблюдается.
Украина проиграна. Крым задолбал. На носу трибуналы по Грузии и Боингу. Опереться не на кого. Жириновский с Зюгановым сдают на глазах: возраст. И патриарх, падла, что ни день - то в схизму, то в откровенный маразм впадает. Хоть плачь. Где уж тут холопьи челобитные разбирать...
«Гранат ручных не удалось послать, затем, что кладовщик Ерошка Максимов другой день пьян, ключи от кладовой никому не отдает, хотели взять силой, – он во исступлении ума замахивался на людей сечкой – чем капусту рубят… Как быть, государь?»
Ну, вот! - теперь ещё и с Ерошкой разбираться. И что это в стране за вечная беда такая с вертикалями?..
suzemka.livejournal.com
Есть что-то поразительное схожее в судьбе расследований Виктора Суворова и Алексея Навального. И один и другой работают с открытыми источниками. И один и другой вскрывают преступления власти и детально о них рассказывают. Но, при этом, и один и другой по результатам своей деятельности считаются врагами народа.
У самого народа считаются. Народ, видимо, такой. Враги у него — не Сталин и не ВВХ, не Берия и не Бастрыкин, не НКВД и не ФСИН. И даже не мелкий ушлёпок Медведев в кроссовках «мечта негра». Эти как раз по-прежнему свои. А вот Суворов и Навальный — враги. Потому, что зудят и зудят. И жить не дают.
Народу не хочется знать, что Сталин и Гитлер были друзьями и союзниками. Народу приятней думать, что немцам помогала Америка. Народ балуется воспоминаниями о том, как на него поочерёдно нападали Польша, Бессарабия, Финляндия и Грузия с Украиной. Народ обижается, узнав, что танков и самолетов у него было в три раза больше, чем у Вермахта. Эта информация ни к чему. Чтоб об ней не знать, народ готов лечь костьми и, соответственно, ложится с завидной регулярностью. Покладистое такое население. От 20 от 40 миллионов ложатся, превращаются в удобрения и один хрен: даже такая мелиорация мало чему помогает: Суворов враг, Сталин — друг.
Народ не хочет про ворюгу Медведева, потому, что это уж совсем обидно — идиот идиотом, а ты глянь, сколько нагрёб, недомерка кусок! Ну его вообще! Нехай сидит в той своей Тоскане с тем с своим виноградом, шоб их обоих пятнистый долгоносик пожрал! Нам-то зачем об этом рассказывать? Можно подумать, мы с тех рассказов жить лучше станем! Давайте лучше про то, что Навальный — агент Госдепа и проект Кремля, тут хоть душой отдохнуть можно, тем более, ни что за Кремль, ни где тот Госдеп, всё равно никто не знает.
Поэтому, хоть и Медведев нам и не друг (у него своих девать некуда), но уж Навальный — точно враг. Причём лютый. Хрен ему, а не в президенты! - назло ему опять Путина выберем, пусть тогда попляшет со своим игрушечным вертолётом, уголовник проклятый, такую мечту разрушил...
А мечта у народа простая: ну, пусть, не как у Медведева, но вдруг и мне повезёт, а? Вдруг я что-нибудь такое хорошее начальству сделаю, а оно мне: «Вон туда иди, воруй помаленьку, приятный ты человек! А мы тебя не выдадим. Заодно разрешим соседа немножко на дыбу повесить, чтоб настроение лучше было».
Хорошая мечта. Другой у народа не бывает. Главное, чтоб сосед первым не успел.
...И тут я с чего-то взял да подумал: а вдруг у нас народ — идиот?.. Ну, то есть, не конкретно Вася, Петя, Маша — с этими и так всё ясно, а вообще весь народ, целиком. Так прям и пишется через чёрточку: «народ-идиот».
Стоило такое заподозрить, так сразу каменюка с души свалилась! Жить стало легче, дышать свободней, песни сами собой в голову полезли. Нормальная жизнь началась, без скорбных мыслей. Это я раньше с народом tête-об-tête лбами бился, теперь не буду. Его не перебьёшь, у него tête чугунный и много, а у меня — умный и один.
И, опять же - если народ идиот, то чего от него можно требовать? Ты ж не пытаешься объяснить дебилу, как устроен двигатель внутреннего сгорания. Зачем? Он же всё равно не поймёт! Олигофрену нет смысла рассказывать о правилах приличия (где приличия, а где олигофрен?!). К анацефалу бессмысленно приставать с фразой «включи мозги!» Что он включать будет, если ему включать нечего?
С народом то же самое. Если народ что и задумает, то до ума никогда ничего не доведёт. Потому, что задумать не сможет и что такое ум — понятия не имеет. А вот если ему какую-нибудь морковку покрасивше показать, тут он точно подскочит и помчится куда сказали: хоть за Геббельсом, хоть за Фиделем, хоть последнюю иголку у Горыныча отымать: «Иголка у Горыныча в яйце!». Нормальный бы человек переспросил: «Точно в яйце? Почему в яйце? С каких это пор иголка в яйце бывает? Может, просто метафора и речь об урологии?»
Но то нормальный человек. А народ ничего такого спрашивать не будет: пойдёт, всё тридевятое царство поломает, Калинов мост снесёт, рыбу в речке Смородине отравит, Фролке-сидню (у бедного Фролки ДЦП было, видимо) морду начистит, всё горынычево хозяйство (утка, заяц, сундук) пропьёт, потом вернётся, скажет: «Три-Девятое-Царство-Наш!»
И, понятное дело, вернётся без иголки. Ну, идиот, что с него взять! Может, еще и лучше, что без иголки, не хватало острое ему в руки давать! И сам поранится и тем, кто вокруг, разбегаться придётся. Пускай лучше так сидит и мечтает.
А мечтает идиот постоянно. И ещё ему надо верить во что-то хорошее. Плохое у него и так на каждом шагу, а хорошего душа требует. Мозги — нет, мозги как раз ничего не требуют и сами не требуются, а вот душа у него хоть и вспыльчивая, но нежная. Скажет Рогозин, что, мол, сяду завтра на печку и поеду давить танки НАТО — идиот поверит! Аж слезу пустит. Объявит Роттенберг, что выстроит к утру хрустальный мост до Крыма — обратно верит. А то, что Рогозина ни одна печка не выдержит или что Роттенберг давно весь мостовой хрусталь на Запад вывез — то всё мелочи и придирки.
Власть у нас, кстати, попалась наглухо мудрая. Первый раз таких встречаю! Про Украину — молчок. Про недомерка в кроссовках — тоже. Про «не-яхту-не-Сечина» - не дай бог. Как и нету её вовсе. Про всё молчат.
Борис Годунов пытался минимизировать потери от неурожайных лет. Сталин, как дурак, талдычил про обостренье классовой борьбы и стрелял всех доставшую «ленинскую гвардию». Хрущёв валил всё на Сталина. Горбачёв сдал Рашидова вместе с его хлопком. Чтоб хоть что-то народу объяснить.
А эти молчат. Что там у «Окурка» по виолончелям рассовано, где «не-Димон» денег натырил — всё глухо. Умные. Элита, чо! Первыми сообразили — а на хрен мы им ещё что-то отвечать должны? Был бы народ — пришлось бы ответить. Мучились бы как Трамп с Меркель. Дак это у них там так принято, а нам-то перед кем отвечать?! Перед идиотом, что ли?
Вот и всё. «А на левой груди — профиль Сталина, а на правой — Маринка Ле Пен». И все довольны.
Последнее, что власти осталось сделать — официально оформить государство как дурдом. Это, я думаю, недолго ждать осталось. Вон бюсты Ленина и царя из святых и богоданных своих сосцов уже наперегонки пальмовое масло источают, осталось только, чтоб на 9-е мая Богородица на танке проехалась и можно тогда из Кремля всему миру сказать: «Сами видите, с кем дело иметь приходится? Ещё скажите спасибо, что мы их тут держим, а то разбегутся — вам ИГИЛ за счастье покажется!»
И ведь что хреново: прибалтов как ветром сдуло, про чехов с поляками вообще речи нет, Грузия вылечилась, Украина приняла майдан как сильнодействующее лекарство и тоже начала выздоравливать, а тут всё как было, так и осталось. Только хуже с каждым днём. Место, что ли, прóклятое? Или у России действительно свой путь? - идиотский...
suzemka.livejournal.com
