Книга Филе из Золотого Петушка читать онлайн. Читать филе из золотого петушка

Филе из Золотого Петушка. Страница 1

Филе из Золотого Петушка

Дарья Донцова

Вместо того чтобы закончить рукопись очередного детектива, дернула меня, Виолу Тараканову, нелегкая согласиться поехать на свидание к типу, с которым через Интернет познакомилась моя подруга Настя. На сайтах и чатах он тусовался под кличкой Великий Дракон. Настя – модный парикмахер, очень богата, ездит на розовом «мерсе», но вот мужа у нее нет. Сама она почему-то поехать на встречу не смогла, загримировала меня и отправила вперед и с песнями… Через пять минут после моего появления к этому Дракону явились бандиты, и я еле унесла ноги. А потом Настю похитили, Великого Дракона, в миру Диму, убили, а мне предстоит, чтобы спасти подругу, найти что-то непонятное и вернуть это НЕЧТО какому-то Мартыну. Поиски привели меня в салон, где работал Дима по иронии судьбы тоже парикмахером. Уж лучше бы я вошла в клетку с голодными тиграми!..

ГЛАВА 1

Критиковать – значит объяснять человеку, что он делает что-то не так, как делал бы ты, если бы умел. Не знаю, как вас, а меня фраза, начинающаяся словами: «Вилка, эй, ты делаешь это неправильно…» – доводит до бешенства, в особенности если ее произносит мой муж Куприн. Как все мужчины, Олег уверен, что он единственный владеет знаниями по всем вопросам. С абсолютной уверенностью в своей правоте Куприн рассуждает о политике, спорте и кино. Причем если послушать его, то получается, что уровень жизни в нашей стране низок оттого, что Олег просто не захотел разрулить ситуацию, а наша сборная по футболу проигрывает потому, что руководит ею феерический козел, которому не ясно, что в первую очередь… Дальше я цитировать мужа не стану, поскольку путаюсь в футбольных терминах. Впрочем, пока речь идет о голах и войне на Ближнем Востоке, я готова довольно спокойно выслушивать нравоучения мужа, но, к сожалению, на этом он не останавливается и активно вмешивается в мои дела.

Вот и сегодня, оставшись дома, Олег решил заняться домашним хозяйством. Сначала он принялся учить меня мыть посуду.

– Капай мыло не на тарелку, а на губку.

– Какая разница, – попыталась я сопротивляться.

– Большая, – не сдался Куприн, – получится больше пены.

Я скрипнула зубами, но, поскольку семейный скандал не входил в мои планы, сдержалась.

Затем Олег встал около меня и занудил:

– Ты что режешь?

– Капусту.

– Зачем?

– Хочу щи сварить.

– Неправильно, надо шинковать лист помельче, а морковку крупно. Ой, не клади первым лук в кастрюлю!

– Почему?

– Сначала нужно опустить в бульон картошку!

Я снова промолчала, и далось мне это намного трудней, чем в случае с посудой.

Когда я прокручивала мясо, Олег заорал:

– Что ты делаешь?

– Фарш для котлет.

– Господи, ты смешиваешь свинину с говядиной?!

– Конечно, так все поступают. Котлеты из двух видов мяса получаются нежными и сочными.

– Бред!

– Но так написано в кулинарной книге, – терпеливо ответила я, отставила в сторону миску с фаршем, открыла замусоленное издание и сунула мужу под нос. – Читай.

Тот медленно изучил главу и заявил:

– Ерунда! Я все думал: отчего у меня желудок болит? А оказывается, ты просто не умеешь готовить!

Вот тут я обозлилась и сердито поинтересовалась:

– Если ты столь хорошо разбираешься в кулинарии, отчего бы тебе самому не приготовить обед? С удовольствием уступлю тебе место у плиты, у меня рукопись еще не дописана.

– Кстати! – подскочил Олег. – Я тут прочел твой опус, с позволения сказать, детектив, и должен сообщить…

– Лучше помолчи, – прошипела я.

Если я могу стоически переносить все тычки и уколы как нерадивая хозяйка, то ни слова критики, даже самой объективной, не собираюсь выслушивать в адрес моих криминальных романов.

Но Олег уже понесся на лихом коне критики, размахивая над головой шашкой. Чем дольше он говорил, тем хуже мне становилось. Сначала я попыталась сосредоточиться на котлетах, но голос Куприна, звонкий и ядовитый, просто въедался в печенку.

Наверное, на моем лице появилось откровенно зверское выражение, потому что Томочка, гладившая тут же, на доске, рубашки, решила вмешаться:

– Олег, оставь Вилку в покое.

– Кто-то должен указать ей на ошибки! – воскликнул Олег. – Да она описывает абсолютно нереальные вещи, в жизни так не бывает.

– Это не жизнь, а криминальный роман, – вздохнула Тамара.

Куприн уставился на гладильную доску, помолчал секунду и заявил:

– Ты неправильно гладишь рубашки, нужно начинать не с воротника, а с рукавов.

Тома поставила утюг в проволочную корзинку и улыбнулась.

– Может, оно и так, но мне удобнее по-моему.

– Надо по-правильному, – обозлился Олег.

– И кто это сказал? – прищурилась я.

– А у тебя в романах одни глупости, – затопал ногами муж, – вы меня совершенно не уважаете, я даю вам советы, трачу свое время – и что? Что?

– Успокойся, – вздохнула я, – говори.

Олег разразился длинной тирадой. Минут пятнадцать он вещал без передышки, потом остановился и поинтересовался:

– Теперь ясно, как надо писать уголовные истории?

Я сунула пустую сковородку в мойку и не утерпела:

– Если я последую твоим советам, то у меня получится пособие «Как убить жену и остаться безнаказанным». Поверь, к литературному произведению это не будет иметь никакого отношения.

Олег побагровел, набрал полные легкие воздуха, и тут, по счастью, зазвонил телефон.

Я схватила трубку.

– Вилка, – зачастила наша с Томочкой подруга Настя Чердынцева, – ты что делаешь?

Я чуть было не ляпнула правду: «С мужем ругаюсь», – но потом вздохнула и сказала:

– Да так! Вот котлеты пожарила.

– А потом чем заняться собираешься?

– Ну… не знаю. Пуговицы надо к кофте пришить, еще постирать можно.

Настя хихикнула:

– Славная перспектива. Лучше приезжай ко мне, дело есть.

Я оглядела поле битвы. Красный от гнева Олег нервно курил на балконе. Стоит мне сейчас положить трубку и сесть около телевизора с иголкой, как муженек снова начнет свои песни: то не так, это не эдак. Я, естественно, не сдержусь, скажу что-нибудь обидное, и день закончится скандалом. Нет уж, лучше удрать к Настёне.

– Сейчас, – пообещала я, – только оденусь.

– Ты куда? – закричал Олег, видя, что я бегу в прихожую.

Я притормозила. Сказать правду? Ни за что, Куприн обидится, в кои-то веки он остался дома в воскресенье, а жена удирает.

– …Э…э, понимаешь, только что позвонили из издательства, я совершенно забыла! У меня сегодня встреча в книжном магазине, буду раздавать автографы.

– Погоди, я с тобой, – оживился Олег и пошел в спальню.

Проклиная себя за глупость: нет бы сказать, что у Чердынцевой собралась рожать кошка и меня зовут в акушерки, я схватила с вешалки сумочку и была такова.

Уже садясь в «Жигули», я услышала писк мобильного.

– Немедленно отвечай: куда поехала? – сердито спросил Олег.

– К Насте Чердынцевой, – ответила я сущую правду, – у нее что-то случилось.

– Лучше вернись домой, – сухо велел Олег.

– Это почему? – обозлилась я и включила зажигание.

– Потому что ничего хорошего из этой поездки не выйдет, – вздохнул Куприн, – все, что связано с Чердынцевой, заканчивается головной болью.

Я швырнула мобильный на заднее сиденье и попыталась побороть злость. Ну почему большинство мужчин считают, что жена их раба, призванная безропотно вести домашнее хозяйство и выслушивать их поучения? И потом, если ты такой умный, то почему столь бедный? Между прочим, я, глупая, не умеющая писать даже криминальные романы писательница, зарабатываю намного больше Олега. Хватит, мне сегодня уже надоело быть объектом воспитания, да назло мужу отправлюсь к Настёне!

Когда-то мы с ней жили в одном дворе, вместе играли в классики и ходили в школу. Среди наших соседей по хрущевке практически не встречалось трезвенников. Если честно, на пять подъездов была только одна баба Лида, не глушившая водку по каждому поводу, да и то праведный образ жизни старуха вела вынужденно, после того, как ей сделали тяжелую операцию, оттяпали почти весь желудок. По вечерам Лида выползала во двор и, оглядев баб с портвейном и мужиков с «беленькой», принималась охать:

www.booklot.ru

Филе из Золотого Петушка – читать онлайн бесплатно

Дарья ДОНЦОВА

ФИЛЕ ИЗ ЗОЛОТОГО ПЕТУШКАГлава 1Критиковать – значит объяснять человеку, что он делает что-то не так, как делал бы ты, если бы умел. Не знаю, как вас, а меня фраза, начинающаяся словами: «Вилка, эй, ты делаешь это не правильно…» – доводит до бешенства, в особенности если ее произносит мой муж Куприн.

Как все мужчины, Олег уверен, что он единственный владеет знаниями по всем вопросам. С абсолютной уверенностью в своей правоте Куприн рассуждает о политике, спорте и кино. Причем если послушать его, то получается, что уровень жизни в нашей стране низок оттого, что Олег просто не захотел разрулить ситуацию, а наша сборная по футболу проигрывает потому, что руководит ею феерический козел, которому не ясно, что в первую очередь… Дальше я цитировать мужа не стану, поскольку путаюсь в футбольных терминах.

Впрочем, пока речь идет о голах и войне на Ближнем Востоке, я готова довольно спокойно выслушивать нравоучения мужа, но, к сожалению, на этом он не останавливается и активно вмешивается в мои дела.

Вот и сегодня, оставшись дома, Олег решил заняться домашним хозяйством. Сначала он принялся учить меня мыть посуду.

– Капай мыло не на тарелку, а на губку.

– Какая разница, – попыталась я сопротивляться.

– Большая, – не сдался Куприн, – получится больше пены.

Я скрипнула зубами, но, поскольку семейный скандал не входил в мои планы, сдержалась.

Затем Олег встал около меня и зануд ил:

– Ты что режешь?

– Капусту.

– Зачем?

– Хочу щи сварить.

– Не правильно, надо шинковать лист помельче, а морковку крупно. Ой, не клади первым лук в кастрюлю!

– Почему?

– Сначала нужно опустить в бульон картошку!

Я снова промолчала, и далось мне это намного трудней, чем в случае с посудой.

Когда я прокручивала мясо, Олег заорал:

– Что ты делаешь?

– Фарш для котлет.

– Господи, ты смешиваешь свинину с говядиной?!

– Конечно, так все поступают. Котлеты из двух видов мяса получаются нежными и сочными.

– Бред!

– Но так написано в кулинарной книге, – терпеливо ответила я, отставила в сторону миску с фаршем, открыла замусоленное издание и сунула мужу под нос. – Читай.

Тот медленно изучил главу и заявил:

– Ерунда! Я все думал: отчего у меня желудок болит? А оказывается, ты просто не умеешь готовить!

Вот тут я обозлилась и сердито поинтересовалась:

– Если ты столь хорошо разбираешься в кулинарии, отчего бы тебе самому не приготовить обед? С удовольствием уступлю тебе место у плиты, у меня рукопись еще не дописана.

– Кстати! – подскочил Олег. – Я тут прочел твой опус, с позволения сказать, детектив, и должен сообщить…

– Лучше помолчи, – прошипела я.

Если я могу стоически переносить все тычки и уколы как нерадивая хозяйка, то ни слова критики, даже самой объективной, не собираюсь выслушивать в адрес моих криминальных романов.

Но Олег уже понесся на лихом коне критики, размахивая над головой шашкой. Чем дольше он говорил, тем хуже мне становилось. Сначала я попыталась сосредоточиться на котлетах, но голос Куприна, звонкий и ядовитый, просто въедался в печенку.

Наверное, на моем лице появилось откровенно зверское выражение, потому что Томочка, гладившая тут же, на доске, рубашки, решила вмешаться:

– Олег, оставь Вилку в покое.

– Кто-то должен указать ей на ошибки! – воскликнул Олег. – Да она описывает абсолютно нереальные вещи, в жизни так не бывает.

– Это не жизнь, а криминальный роман, – вздохнула Тамара.

Куприн уставился на гладильную доску, помолчал секунду и заявил:

– Ты не правильно гладишь рубашки, нужно начинать не с воротника, а с рукавов.

Тома поставила утюг в проволочную корзинку

ruwapa.net

Страница 19 Филе из Золотого Петушка читать онлайн

Глава 19Большинство молодых людей нашего времени могло бы только позавидовать Косте. Парню посчастливилось родиться в такой семье, где денег практически не считали. Вернее, сначала его мать и отец были самыми простыми людьми, у которых даже не хватило средств на приличную свадьбу.Отец, Николай Петрович, и мать, Зинаида Геннадиевна, выросли в одном дворе, в районе под названием «Солнцево». Коле было восемнадцать, а Зине семнадцать, когда они были вынуждены оформить брак. Девушка забеременела.Никаких средств к существованию у них не было, жили в однокомнатной квартире вместе с безумной матерью Зины, которая по ночам внезапно зажигала свет и принималась орать на молодых:– Чего возитесь? Спать давно пора, ишь, расскрипелись диваном! Чем занимаетесь, а?И что молодожены должны были ответить на этот вопрос?Так что первые шесть лет жизни Костик провел в абсолютной нищете, но он очень плохо помнил ту квартиру и свою бабку.На заре перестройки, когда в стране начался дикий разгул преступности, Николай стал членом преступной группировки. Обычным «быком», жизнь которого коротка. Получают эти молодые парни большие деньги, живут на полную катушку год-другой и погибают под пулями.Но Николаю сказочно повезло, его арестовали и сунули за решетку, тем самым сохранив ему Жизнь. Так часто случается на этом свете: то, что кажется по первости ужасным, в итоге идет во благо. Нет худа без добра, вековая народная мудрость!Костик был маленьким, но очень хорошо запомнил свое удивление, когда мама привезла его в странное место, где за грязным стеклом сидел папа. Ни обнять его, ни поцеловать хныкающий Костик не мог, а разговаривать отчего-то при, шлось по телефону. И это был единственный раз, когда Костя ходил на свидание, больше мать его никогда с собой не брала, моталась на зону с сумками харчей одна.Только те женщины, у которых муж оказался за решеткой, поймут Зину. Жилось ей очень плохо. Крохотный сынишка требовал не только внимания, но и денег. Профессии у нее не было, потому что Зина даже не успела окончить школу из-за беременности. Родственников, которые могли помочь, она не имела, друзей тоже. Подружка Катя, мать-одиночка, да сильно пьющая Вера – вот и весь круг ее общения. Одна радость, никто из соседей Зину не осуждал, наоборот, ей сочувствовали, передавали привет Николаю. Может, живи она на улице Алексея Толстого, в красивой башне из светлого кирпича, обитатели других квартир начали бы шарахаться от нее, но, повторяю, Зина родилась в Солнцеве, а жители этого района к отсидке относятся философски: сами мотали срок или имели родственников на зоне.Бывалые люди знают: тюрьма – это рубеж.Одних она ломает, делает озлобленными, непригодными для нормальной жизни, других – закаляет. Самое интересное, что предсказать, как поведет себя на зоне тот или иной человек, практически невозможно. Супермачо, безжалостный ко всем мужик, привыкший решать проблемы посредством тяжелого кулака и мата, почему-то превращается там в забитое существо, спящее под шконками, а робкий «ботаник», неспособный раздавить таракана, становится авторитетом и распоряжается общаком. В тюрьме, словно под лупой, видны все плохие и хорошие качества человека.И еще, именно в заключении заводятся дружеские связи, которые оказываются крепче родственных уз.Николай освободился и сразу пошел на работу в фирму своего приятеля, Володи Семенова, парня, с которым вместе плел в лагерном цеху сетку-рабицу.С этого момента на Колю дождем полилась удача. Через два года он имел то, о чем мечтал: загородный дом, машины, шмотки, а главное, собственное дело, которое приносило ему стабильный доход. Зина ходила королевой. Муж, благодарный ей за поддержку в годы отсидки, ни в чем не отказывал любимой жене. Бывшая оборванка ежедневно меняла шубы, носила серьги с огромными камнями и браслеты, больше похожие по весу на кандалы, чем на украшения. Зина стала смотреть на бедных людей свысока, разговаривать с ними снисходительно-издевательским тоном и перестала общаться со старыми, по-прежнему прозябавшими в нищете подружками Верой и Катей.Костик, совершенно забывший о годах бедности, тоже имел теперь все. Мама, обожающая сына, старалась компенсировать ему голодное детство. Косте даже не приходилось ничего просить, стоило лишь глянуть на понравившийся предмет, как он оказывался у него дома.Николай не был ни актером, ни музыкантом, ни писателем, но дар все же имел. Он оказался талантливым финансистом-самоучкой. Не имея образования, Коля интуитивно ориентировался в мире бизнеса, а еще он мастерски заводил дружеские связи среди нужных людей, поэтому, когда вся страна разорилась в дефолт, Николай лишь приумножил состояние. Не спрашивайте, как он это сделал. По моему глубокому убеждению, дефолт был организован для того, чтобы полностью утопить мелких предпринимателей и поднять вверх многих и без того богатых людей. Вот Коля благодаря своим связям и оказался среди последних.Пока папа самозабвенно зарабатывал, а мама вела праздный образ жизни. Костя переползал из класса в класс. Школа его совершенно не интересовала, в институт он попал лишь благодаря мамочкиным хлопотам. Николай, решивший сделать из отпрыска помощника, сначала пристроил его на экономический факультет МГУ. Но там Костя проучился лишь до первой сессии, он явно не тянул на университетский уровень. Мать не расстроилась и перевела сыночка в «Плешку», потом в экономико-статистический, затем в Академию фундаментальных знаний. Вот ее-то Костя в конце концов и закончил. Несмотря на название, в академии никакого значения не придавали знаниям, главное было – вовремя внести плату за очередной семестр.В семнадцать лет Костя влюбился в.., своего репетитора по русскому языку, Алексея Федоровича. Сначала парень подумал, что учитель, веселый, неординарный мужик, гонявший на мотоцикле и лихо разъезжавший на роликах, нравится ему как человек, ну а когда разобрался в своих чувствах, то испугался и перестал ходить на занятия.В наше время быть «голубым» уже нестыдно, более того, общество наконец постепенно смирилось с тем, что двое взрослых мужчин имеют право за закрытыми дверьми спальни делать все, что им заблагорассудится. Выбор сексуального партнера – личное дело каждого, и осудить гомосексуалиста можно лишь в одном случае: если он склоняет к нетрадиционным отношениям несовершеннолетнего Но не забывайте, из какой семьи был Костик.Николай, проведший несколько лет за решеткой, слово «педераст» употреблял только в ругательном смысле. Отец бы умер на месте, узнав, что у него дома вырос «петух». Иногда Костя думал, что папа просто пристрелит его, чтобы избежать позора. Впрочем, парню самому становилось некомфортно от мысли, что девушки его совершенно не волнуют.Решив бороться с природой. Костя стал волочиться за девицами. Но как только дело доходило до постели, ему становилось тошно. По-настоящему, физически. У него просто начинался токсикоз. Два раз он попытался все же преодолеть естество, но ничего, кроме глубокого разочарования, не испытал.Наконец бедному Косте стало ясно: в его теле живет женщина, и ничего с этим он поделать не может. Он начал искать себе партнеров по душе, благо в столице полно соответствующих клубов.Костик стал завсегдатаем этих заведений. Встретить там знакомых отца он не боялся. Ни Николай, ни его приятели, естественно, никогда не заглядывали в «Три обезьяны» или «Голубую луну».Одна беда, Костя жил в загородном особняке родителей и не мог привести туда своих любовников. И еще мать, озабоченная тем, что у сына нет девушки, принялась приглашать на субботу-воскресенье хорошеньких блондиночек, считая, что Костя очень робкий, а девочки любят наглых!Бедный Костя, скрипя зубами, ухаживал за кандидатками в невесты. А куда ему было деваться? Юноша до одури боялся отца.Неизвестно, что было бы дальше, но однажды Костя пришел в салон к Веронике. Голову ему мыл незнакомый парень. Константин глянул на ученика парикмахера и погиб. Перед ним стоял тот самый, единственный и самый желанный мужчина.Костя разговорился с юношей, потом расспросил своего мастера и узнал о Диме все. Целых полгода Костик боялся даже взглянуть на любимого, а потом, услыхав, что Дима мечтает попасть на открытие Московского кинофестиваля, приобрел за бешеные деньги у перекупщика билеты и предложил:– Слышь, не хочешь со мной в «Пушкинский» сходить? Я пригласил одну, а она почему-то обиделась, не пропадать же билету.Но Дима понял все правильно, усмехнулся, незаметно пожал Косте руку и тихо ответил:– С тобой – хоть на край света.Вот так и начался их роман, тщательно скрываемый от всех. Впрочем, в салоне у Вероники часто причесывались жеманные парни, да и некоторые мастера тоже явно предпочитали клиентов-мужчин. На работе никто бы не стал осуждать Диму. Но Зина тоже ходила в эту цирюльню, а Костик не хотел, чтобы сведения о его интимных пристрастиях дошли до матери. Поэтому парочка соблюдала строжайшую секретность. Костя стригся у Левы, с Димой в салоне он просто вежливо раскланивался, встречались они на съемной квартире, где жил Дима. Даже Марина, его сестра, была не в курсе.Через некоторое время Костя устал скрываться. Ему, жившему в роскоши и приученному пользоваться просторной, собственной ванной с джакузи, было противно любить Диму в крохотной грязной квартиренке, на софе, которая помнила не один десяток человеческих тел. Хотелось привести Диму в загородный особняк, открыто пойти гулять по лесу, потом сесть пить чай на веранде… Но как это осуществить? Назвать Диму близким приятелем? Но Зина, ставшая страшной снобкой, не захочет принимать у себя парикмахера.Несчастный Костик сломал мозги, пытаясь что-то придумать. Положение усугублялось тем, что Дима категорически отказывался принимать от него подарки, ну разве что парфюмерию или красивое белье. Все попытки Кости снять приличное, хорошо обставленное жилье разбивались о твердое заявление Димы:– Я не альфонс и способен сам себя прокормить. Если мы любим друг друга, то все остальное не имеет значения.Дима, может, на самом деле не замечал тараканов и колченогих стульев, но Костик испытывал физическое страдание при виде ветхого постельного белья. Как-то раз он не выдержал и приобрел роскошный нежно-желтый шелковый постельный набор. Дима ничего не имел против такого подарка, а Костик сделал открытие: дорогое белье на убогой кровати выглядит ужасно, рваное тут было как раз кстати.Но если упорно размышлять над проблемой, она рано или поздно разрешится. В голову Костику пришла замечательная мысль: ему нужно жениться на Марине, вот тогда Дима, в качестве ближайшего родственника, сможет появляться в особняке, и никто ему слова не скажет. Впрочем, родители не станут протестовать, если молодые захотят жить отдельно, купят им квартиру или дом… Маринке, естественно, «муж» хорошо заплатит. Костя оденет ее и обует, пристроит учиться, даст денег. Единственное, что он потребует от нее взамен, – присутствие на всяких семейных праздниках в качестве жены. Если Марина вдруг невесть от кого забеременеет, Костя признает ребенка без всяких проблем. У Николая и Зины хватит денег на воспитание десятка внуков.Воодушевленный этой идеей, Костя рассказал о ней Диме, правда, со страхом, а ну как любовник взбрыкнет! Но Дима неожиданно с радостью согласился:– Ты молодец, это то, что нам надо!Марина тоже не стала сопротивляться. Ей всю жизнь хотелось стать женой богатого человека, о любви она не задумывалась, ну какие чувства, когда желудок от голода сводит! А тут такой замечательный вариант. Весть о том, что брат «голубой», совершенно не смутила ее.Оставалась сущая ерунда – поставить в известность о предстоящем бракосочетании родителей и готовить свадебный пир. Костя даже продумал до мелочей план свадебного путешествия. Он давно хотел показать Диме Италию.Никаких сюрпризов от отца с матерью Костя не ожидал. Зина неоднократно говорила:– Костюшка! Ну когда же у меня внуки появятся? Давай ищи женушку, время-то летит, охота мне с маленьким потетешкаться.Поэтому Костя спокойно прошел к матери в спальню и рассказал о Марине.Зина устроила форменную истерику. Она орала, топала ногами, потом переколотила в своей ванной комнате все, что могло разбиться, и заявила: «Через мой труп!»– Но чем тебе не нравится Марина? – только и сумел выдавить из себя ошарашенный сын.– Всем!– Но, мама!– Мама, – передразнила его, слегка отдышавшись, Зина, – я тебе не первый год мама. Жениться на девке из подворотни, на лимите без роду и племени, на чистильщице ногтей! Да как ты себе представляешь наши семейные обеды? Мне же захочется немедленно ей руки протянуть и приказать: «Сделай ногти в виде миндалины!»– У нас в роду тоже князей не было!– Не хами, мы коренные москвичи.– Ну и что?– То!– Мама!– Нет!!! – заорала Зина. – Выбирай: или я, или она.Вот в какое жуткое положение попал Костя.Но еще хуже было то, что Зина, приезжая в салон, садилась теперь на маникюр только к Марине и изводила ее придирками, шипя ей в лицо:– Ишь, придумала! К нашим денежкам хочешь подобраться.Марина молчала, понимая, что ссориться с Зиной нельзя. А будущая свекровь пустилась во все тяжкие. Запретила сыну ходить в салон, а когда увидела, что тот не слушается, мгновенно блокировала в банке его карту. В парикмахерской стали требовать наличку, а ее у Кости не было…А еще Зина, горя желанием избавиться от Марины, начала приглашать на выходные толпы девушек, и жизнь Костика стала просто невыносимой.Апогей наступил полгода назад. Зина категорически потребовала от сына пойти в загс с дочерью компаньона отца, Костя распсиховался…Все закончилось очень плохо, в полночь парень, плача от бессилия, ушел из особняка.Мать орала ему вслед:– Не смей возвращаться! Придурок! Да я убью твою Марину! Убью!Отношения с родителями были порваны. Костик поселился у Димы, и тут впервые встала проблема зарабатывания денег. Поколебавшись, он, припоминая уроки танцев, на которые его все детство водила Зина, пристроился в клуб «One», в шоу трансвеститов.Дима не выказал никакого недовольства. Находясь с Димой в одной квартире постоянно, Костя начал замечать странные вещи. Во-первых, у того водились деньги, и получал он их не в салоне. У любовника в морозилке лежал пакет с долларами, на которые Дима собирался купить квартиру. Во-вторых, в свободные дни Дима стабильно исчезал, а потом, вечером, страшно довольный, докладывал в «нычку» новые купюры. В-третьих, он совсем не ревновал Костика. В-четвертых, ему звонили какие-то люди, и тогда парикмахер уходил с телефоном в ванную. Костик попытался было подслушать разговоры, но мешал шум воды, Дима предусмотрительно открывал кран. В-пятых, цирюльник начал вздыхать, говорить, что не привык спать вдвоем на узком диване, и в конце концов прямо заявил:– Слышь, Костян, тебе надо снять квартиру.– Ты меня разлюбил! – воскликнул несчастный парень.– Вовсе нет, просто в одной комнате очень тесно, – объяснил Дима, – найди себе жилплощадь и съезжай, все останется по-прежнему.И тогда у Кости впервые промелькнула неприятная мысль. Может, Дима его никогда не любил?Поддерживал отношения в надежде на дальнейшую обеспеченную жизнь? Думал женить Костю на Марине и пользоваться его деньгами?Но тут Дима, почувствовавший неладное, обнял любовника, и у Кости мгновенно стало легко на сердце. Да нет, просто в квартиренке и впрямь тесно, повернуться негде. Костя любит читать часов до трех утра, Дима хочет спать. И потом, он же не может сидеть на шее у любовника, пользоваться бесплатно его жилплощадью.– Я съеду, – пообещал Костя, – но мне в клубе не так много платят. Погоди, я найду еще приработок.Дима посмотрел на любовника:– Ты в карты играть умеешь?Костя удивился:– Да.– Хорошо?– Ну, не очень.– А «очень» и не надо, – хмыкнул Дима, – ладно, слушай сюда.

readme.club

Филе из Золотого ПетушкаДарья Донцова

Вместо того чтобы закончить рукопись очередного детектива, дернула меня, Виолу Тараканову, нелегкая согласиться поехать на свидание к типу, с которым через Интернет познакомилась моя подруга Настя. На сайтах и чатах он тусовался под кличкой Великий Дракон. Настя – модный парикмахер, очень богата, ездит на розовом «мерсе», но вот мужа у нее нет. Сама она почему-то поехать на встречу не смогла, загримировала меня и отправила вперед и с песнями… Через пять минут после моего появления к этому Дракону явились бандиты, и я еле унесла ноги. А потом Настю похитили, Великого Дракона, в миру Диму, убили, а мне предстоит, чтобы спасти подругу, найти что-то непонятное и вернуть это НЕЧТО какому-то Мартыну. Поиски привели меня в салон, где работал Дима по иронии судьбы тоже парикмахером. Уж лучше бы я вошла в клетку с голодными тиграми!..

ГЛАВА 1

Критиковать – значит объяснять человеку, что он делает что-то не так, как делал бы ты, если бы умел. Не знаю, как вас, а меня фраза, начинающаяся словами: «Вилка, эй, ты делаешь это неправильно…» – доводит до бешенства, в особенности если ее произносит мой муж Куприн. Как все мужчины, Олег уверен, что он единственный владеет знаниями по всем вопросам. С абсолютной уверенностью в своей правоте Куприн рассуждает о политике, спорте и кино. Причем если послушать его, то получается, что уровень жизни в нашей стране низок оттого, что Олег просто не захотел разрулить ситуацию, а наша сборная по футболу проигрывает потому, что руководит ею феерический козел, которому не ясно, что в первую очередь… Дальше я цитировать мужа не стану, поскольку путаюсь в футбольных терминах. Впрочем, пока речь идет о голах и войне на Ближнем Востоке, я готова довольно спокойно выслушивать нравоучения мужа, но, к сожалению, на этом он не останавливается и активно вмешивается в мои дела.

Вот и сегодня, оставшись дома, Олег решил заняться домашним хозяйством. Сначала он принялся учить меня мыть посуду.

– Капай мыло не на тарелку, а на губку.

– Какая разница, – попыталась я сопротивляться.

– Большая, – не сдался Куприн, – получится больше пены.

Я скрипнула зубами, но, поскольку семейный скандал не входил в мои планы, сдержалась.

Затем Олег встал около меня и занудил:

– Ты что режешь?

– Капусту.

– Зачем?

– Хочу щи сварить.

– Неправильно, надо шинковать лист помельче, а морковку крупно. Ой, не клади первым лук в кастрюлю!

– Почему?

– Сначала нужно опустить в бульон картошку!

Я снова промолчала, и далось мне это намного трудней, чем в случае с посудой.

Когда я прокручивала мясо, Олег заорал:

– Что ты делаешь?

– Фарш для котлет.

– Господи, ты смешиваешь свинину с говядиной?!

– Конечно, так все поступают. Котлеты из двух видов мяса получаются нежными и сочными.

– Бред!

– Но так написано в кулинарной книге, – терпеливо ответила я, отставила в сторону миску с фаршем, открыла замусоленное издание и сунула мужу под нос. – Читай.

Тот медленно изучил главу и заявил:

– Ерунда! Я все думал: отчего у меня желудок болит? А оказывается, ты просто не умеешь готовить!

Вот тут я обозлилась и сердито поинтересовалась:

– Если ты столь хорошо разбираешься в кулинарии, отчего бы тебе самому не приготовить обед? С удовольствием уступлю тебе место у плиты, у меня рукопись еще не дописана.

– Кстати! – подскочил Олег. – Я тут прочел твой опус, с позволения сказать, детектив, и должен сообщить…

– Лучше помолчи, – прошипела я.

Если я могу стоически переносить все тычки и уколы как нерадивая хозяйка, то ни слова критики, даже самой объективной, не собираюсь выслушивать в адрес моих криминальных романов.

Но Олег уже понесся на лихом коне критики, размахивая над головой шашкой. Чем дольше он говорил, тем хуже мне становилось. Сначала я попыталась сосредоточиться на котлетах, но голос Куприна, звонкий и ядовитый, просто въедался в печенку.

Наверное, на моем лице появилось откровенно зверское выражение, потому что Томочка, гладившая тут же, на доске, рубашки, решила вмешаться:

– Олег, оставь Вилку в покое.

– Кто-то должен указать ей на ошибки! – воскликнул Олег. – Да она описывает абсолютно нереальные вещи, в жизни так не бывает.

– Это не жизнь, а криминальный роман, – вздохнула Тамара.

Куприн уставился на гладильную доску, помолчал секунду и заявил:

– Ты неправильно гладишь рубашки, нужно начинать не с воротника, а с рукавов.

Тома поставила утюг в проволочную корзинку и улыбнулась.

– Может, оно и так, но мне удобнее по-моему.

– Надо по-правильному, – обозлился Олег.

– И кто это сказал? – прищурилась я.

– А у тебя в романах одни глупости, – затопал ногами муж, – вы меня совершенно не уважаете, я даю вам советы, трачу свое время – и что? Что?

– Успокойся, – вздохнула я, – говори.

Олег разразился длинной тирадой. Минут пятнадцать он вещал без передышки, потом остановился и поинтересовался:

– Теперь ясно, как надо писать уголовные истории?

Я сунула пустую сковородку в мойку и не утерпела:

– Если я последую твоим советам, то у меня получится пособие «Как убить жену и остаться безнаказанным». Поверь, к литературному произведению это не будет иметь никакого отношения.

Олег побагровел, набрал полные легкие воздуха, и тут, по счастью, зазвонил телефон.

Я схватила трубку.

– Вилка, – зачастила наша с Томочкой подруга Настя Чердынцева, – ты что делаешь?

Я чуть было не ляпнула правду: «С мужем ругаюсь», – но потом вздохнула и сказала:

– Да так! Вот котлеты пожарила.

– А потом чем заняться собираешься?

– Ну… не знаю. Пуговицы надо к кофте пришить, еще постирать можно.

Настя хихикнула:

– Славная перспектива. Лучше приезжай ко мне, дело есть.

Я оглядела поле битвы. Красный от гнева Олег нервно курил на балконе. Стоит мне сейчас положить трубку и сесть около телевизора с иголкой, как муженек снова начнет свои песни: то не так, это не эдак. Я, естественно, не сдержусь, скажу что-нибудь обидное, и день закончится скандалом. Нет уж, лучше удрать к Настёне.

– Сейчас, – пообещала я, – только оденусь.

– Ты куда? – закричал Олег, видя, что я бегу в прихожую.

Я притормозила. Сказать правду? Ни за что, Куприн обидится, в кои-то веки он остался дома в воскресенье, а жена удирает.

– …Э…э, понимаешь, только что позвонили из издательства, я совершенно забыла! У меня сегодня встреча в книжном магазине, буду раздавать автографы.

– Погоди, я с тобой, – оживился Олег и пошел в спальню.

Проклиная себя за глупость: нет бы сказать, что у Чердынцевой собралась рожать кошка и меня зовут в акушерки, я схватила с вешалки сумочку и была такова.

Уже садясь в «Жигули», я услышала писк мобильного.

– Немедленно отвечай: куда поехала? – сердито спросил Олег.

– К Насте Чердынцевой, – ответила я сущую правду, – у нее что-то случилось.

– Лучше вернись домой, – сухо велел Олег.

– Это почему? – обозлилась я и включила зажигание.

– Потому что ничего хорошего из этой поездки не выйдет, – вздохнул Куприн, – все, что связано с Чердынцевой, заканчивается головной болью.

Я швырнула мобильный на заднее сиденье и попыталась побороть злость. Ну почему большинство мужчин считают, что жена их раба, призванная безропотно вести домашнее хозяйство и выслушивать их поучения? И потом, если ты такой умный, то почему столь бедный? Между прочим, я, глупая, не умеющая писать даже криминальные романы писательница, зарабатываю намного больше Олега. Хватит, мне сегодня уже надоело быть объектом воспитания, да назло мужу отправлюсь к Настёне!

Когда-то мы с ней жили в одном дворе, вместе играли в классики и ходили в школу. Среди наших соседей по хрущевке практически не встречалось трезвенников. Если честно, на пять подъездов была только одна баба Лида, не глушившая водку по каждому поводу, да и то праведный образ жизни старуха вела вынужденно, после того, как ей сделали тяжелую операцию, оттяпали почти весь желудок. По вечерам Лида выползала во двор и, оглядев баб с портвейном и мужиков с «беленькой», принималась охать:

– Наказал же меня господь! Все люди, как люди, отдыхают себе, а я, горемычная, дура дурой сижу. И за что мне такое горе?

Но даже в нашем вечно пьяном дворе у людей случались трезвые периоды. Во всяком случае, жители пятиэтажки пытались худо-бедно работать, а вот родители Настёны «квасили» всегда, не задумываясь над тем, где взять денег на буханку черного хлеба и пакет кефира для детей.

Сколько у Настёны было братьев и сестер, я не знаю. Ее мать, худая, страшная тетка с черными пеньками зубов во рту периодически отращивала огромный живот. Затем в семье появлялся слабо пищащий младенец, ну а потом, очень скоро, выносили маленький гроб. Из всех детей Чердынцевых выжила одна Настя, и то потому, что уже в два года удирала от родителей к соседям. Можно сказать, что Настёна была дочерью двора. Кто-то из соседей давал ей обед, кто-то ужин, кто-то дарил ботиночки, из которых выросли собственные дети.

Сами понимаете, что училась Настёна из рук вон плохо. Кое-как она дотянула до восьмого класса и была отправлена в ПТУ. Ей предложили на выбор две специальности: штукатура или парикмахера. Чердынцева не колеблясь решила учиться на цирюльницу. Ей было все равно, душа не лежала ни к одной профессии, но штукатур бегает зимой и летом по стройке, весь перепачканный раствором, а парикмахерша работает в теплом помещении возле раковины, над которой теснятся флаконы с приятно пахнущими шампунями.

Училась Настя кое-как, но азы профессии освоила и получила диплом. Чердынцеву, последнюю ученицу в группе, распределили в крохотную парикмахерскую на железнодорожной станции Переделкино, это двадцать минут езды от Киевского вокзала. Одно кресло, одна сушка и одна оббитая раковина. Здесь Настёне надо было отработать пару лет по распределению, а потом либо катиться на все четыре стороны, либо гнить тут до пенсии.

 

Контингент к ней ходил вполне определенный – бабы, желавшие сделать «мелкую» химию, мужики, просившие: «Ты, доченька, меня под полубокс обработай», и дети, которым нужно подровнять челки.

Самые большие чаевые, которые получала Чердынцева, исчислялись гривенником. В общем, до 1988 года жизнь Настёны отнюдь не сверкала яркими красками, и сказать о ней хорошего было нечего, кроме одного: она не пила, не брала в рот никакого алкоголя, никогда. Зато она курила, ругалась матом и считала, что постель – еще не повод для знакомства.

Многие люди, достигнув больших высот, не способны вспомнить: каким же образом они начали восхождение к вершине, что их подтолкнуло на правильную дорогу? Настёна же могла назвать точное число, когда она внезапно выбралась из сточной канавы и устремилась по хорошо освещенному шоссе к славе и благополучию.

Седьмого июня 1988 года в ее убогую парикмахерскую влетела молодая девушка, с виду не старше самой Настёны, плюхнулась в кресло и взвыла:

– Дам сколько хочешь, только сделай что-нибудь!

Чердынцева оглядела посетительницу. Та была явно не из местных: стройная, шикарно одетая, осыпанная брюликами и облитая французской парфюмерией. Впрочем, за переездом располагался поселок писателей, но оттуда клиенты к Настёне никогда не приходили, у детей и жен литераторов имелись свои мастера, у них не было необходимости причесываться в пристанционной парикмахерской за две копейки.

– А что делать? – осторожно спросила Настя.

Девица мотнула густой белокурой гривой:

– Не видишь? Чмо!

Настя уставилась на густые волосы, явно причесанные дорогим парикмахером, и поняла суть проблемы. Девушка хотела сама сделать укладку, намотала прядь на щетку, а размотать не сумела и так, со щеткой, явилась к ней.

Примерно полчаса Настя под неумолчный визг девицы пыталась освободить ее волосы, а потом, потерпев неудачу, взяла ножницы и попросту отхватила спутанную прядь. Девица взвизгнула:

– С ума сошла! У меня сегодня концерт в «Метелице», как я буду с такой головой петь?

– Сейчас, сейчас, – забормотала Настя, пытаясь исправить оплошность, – секундочку.

Через тридцать минут девица стала похожа на кошмар. О рваных челках и градуированной прическе в те годы слыхом не слыхивали, певица едва не упала в обморок, увидав себя в зеркале.

Чуть не убив Чердынцеву и не заплатив ей ни копейки, эстрадная дива унеслась. Настя, тихо радовавшаяся, что ее не избили, подмела белокурые волосы и приступила к очередной «мелкой» химии.

Представьте теперь ее изумление, когда на следующий день, в районе полудня, певица влетела в убогую цирюльню, таща за собой двух длинноволосых куколок.

– А ну, сделай им то же, что и мне, – велела она.

Оказывается, новая прическа звезды произвела фурор за кулисами. Настя схватила ножницы и в порыве вдохновения наваяла такое! Она еще и изменила «масть» визжащих от ужаса девок самым невероятным образом. Чердынцева плохо усвоила курс лекций по декоративному окрашиванию волос, и они получились все разного цвета. Но шоу-дивы падки на экстремальное и вызывающее.

Слух о том, что на богом забытой подмосковной станции работает мастер, способный превратить самую обычную голову в нечто притягивающее к себе все взоры, разнесся по тусовке со скоростью света. Судьба Настёны была решена.

Сейчас у Чердынцевой огромный салон в самом центре Москвы. Со своих клиентов она дерет такие суммы, что уму непостижимо. Постричься у Чердынцевой – это клеймо или медаль. Если вы ходите к ней в салон, сразу понятно, что обладаете немереными деньгами. К слову сказать, ни стричь, ни красить нормально она так и не научилась, да от нее этого никто и не требует. Настёна разрабатывает концепцию, а в жизнь ее воплощает целый штат мастеров. Фантазия же у Чердынцевой бьет ключом. Последняя ее придумка – прическа безголосой звезды из очередной девичьей группы. Когда я увидела сплетенную из волос клетку с живым хомяком внутри, то сразу поняла, чья это идея. А еще Настёна занялась украшениями. Серьги в виде табличек с надписью «Пошли на…» – одна из ее разработок.

Настя давно уехала со старой квартиры – она купила себе элитные хоромы, а по Москве она ездит на розовом «Мерседесе». Одна беда, мужа у нее пока нет, и как Настя ни старается заполучить супруга, ничего у нее не получается. Мы по-прежнему дружим, только встречаемся намного реже, чем раньше. Когда жили в одном дворе, пересекались каждый день, а теперь и в полгода раз не получается.

Настёна распахнула дверь, и я попятилась.

– Ой.

– Не дрейфь, – захихикала Чердынцева и дернула себя за розово-серебряные кудряшки, – это парик. Я не такая дура, чтобы с собой подобное сотворить! Чай будешь?

Мы слопали коробочку жирных, но очень вкусных пирожных, и я поинтересовалась:

– Что случилось?

Настя усмехнулась:

– Вообще говоря, ничего особенного, но мне нужна твоя помощь.

– Если смогу…

– Сможешь, – захихикала она, – требуется сущая ерунда, право слово! Съездишь на моем «Мерседесе» по указанному адресу, выпьешь с одним кадром кофе, и все.

– Я?

– Ты.

– На твоем «Мерседесе»?

– Да.

– Но зачем?

Настя поморщилась:

– Ну, понимаешь, я познакомилась в Интернете с мужиком, такой классный! Он мне фотку прислал, никогда не был женат, к тому же сирота. Прикинь, какой вариант!

– Ну-у, – осторожно протянула я, – такое лишь в кино встречается.

– Вот, – ухмыльнулась Настя, – мы договорились сегодня встретиться у него дома, так сказать, первое свидание.

– Замечательно, а при чем тут я?

– При том, – рявкнула Настя, – при том, что я пойти не смогу!

– Отмени свидание.

– Невозможно.

– Почему?

– Телефона его не знаю.

– Как же ты с ним общаешься? – изумилась я.

– Говорила же, через Интернет, – надулась Настя, – только что рассказала, неужели трудно выслушать меня внимательно?

– Так сообщи ему по Интернету, что встреча откладывается.

– Не могу, он где-то в городе шляется. Вот что, Вилка, не спорь! Поедешь к парню под видом меня, выпьешь с ним кофейку, и адьё, – заявила Настёна, – я не могу упускать такой шикарный вариант. А завтра-послезавтра я сама с ним встречусь, и все будет о'кей.

– Но мы с тобой не похожи, – пыталась я сопротивляться.

– Ерунда, он меня никогда не видел.

– Ладно, – сдалась я, – допустим, сегодня это сойдет с рук, но потом, когда сама явишься на свидание…

– Не твоя печаль! – взвилась Настёна. – Ну ты и зануда, помочь подруге молча не можешь!

ГЛАВА 2

Следующий час Настя потратила на то, чтобы сделать из меня дубль себя. Глядя в зеркало, я констатировала, что она преуспела в выполнении поставленной задачи. На голове у меня сидел синий парик с серебряными перьями, грудь обтягивала черненькая маечка-стрейч с надписью «Дикая орхидея», бедра – ярко-розовые джинсики, щедро расшитые стразами. Довершали картину узконосые красные замшевые туфли на километровом каблуке и голубая сумка.

– Послушай, – я робко попыталась оказать сопротивление, когда Настёна сунула мне в руки сумку, – она никак не подходит.

– Почему? – удивилась Настя.

– Она голубая.

– И что?

– А туфли красные. Знаешь, обувь должна совпадать по цвету с сумкой.

– Забудь свои деревенские привычки, – рявкнула Чердынцева и вытащила из шкафа коротенькую куртенку, на первый взгляд сделанную из фольги, – так, теперь легкий макияж, и дело сделано!

Когда перевоплощение было закончено, я снова глянула в зеркало и шарахнулась в сторону. Да уж, Чердынцева постаралась на славу. От меня, Виолы Таракановой, не осталось ничего. Из зеркала на меня таращилась особа, похожая на кого угодно, только не на скромного автора детективных романов.

– Класс, – заявила подруга, – теперь бери ключи от «мерса», и вперед.

– У меня своя машина есть!

Настя сложилась пополам от хохота.

– Ой, не могу! Автомобиль! Раздолбанная «шестерка»! Да я парню сто раз рассказывала про свой розовый «мерин», а теперь заявлюсь на первую свиданку, сидя за рулем убогой тачки! Нет уж, бери «мерс».

– Но я плохо вожу машину.

– Им управлять одно удовольствие, уметь ничего не надо, коробка – автомат, села, поставила ручку и покатила, всего две педали.

– Но…

– Господи, как ты мне надоела, – заорала Настя, – хуже горькой редьки! Всех дел, что съездить к парню выпить кофе! Целый день кривляешься.

Подталкивая меня в спину кулаком, она сунула в мою сумку права, документы и ключи и напутствовала:

– Доверенности нет, ну и хрен с ней, если ГАИ остановит, представишься Чердынцевой, усекла?

Понимая, что меня, словно щепку, несет в водоворот бурный поток, я молча вошла в лифт и выдвинула последний аргумент:

– А если я помну «Мерседес»? Я совершенно не умею парковаться!

– И фиг с ним, – взвизгнула Чердынцева, – новый куплю, эка печаль, ты, главное, на парня хорошее впечатление произведи, давай, дуй!

– Эй, ты не сказала, как его зовут! – вспомнила я.

– Великий Дракон, – без тени улыбки сообщила Настя.

– Как? – оторопела я. – Почему дракон?

– Хрен его знает, – ответила Настя, – под таким ником по сети ходит. Да не боись, он тебе сам свое имя скажет.

Двери лифта закрылись, кабина ухнула вниз. Я в тревоге прижалась к стенке. В такую ситуацию я попала впервые: еду в чужой одежде, в чужой машине, с чужими документами на свидание к парню, имя которого мне неизвестно. Настя авантюристка по складу характера, большая любительница нестандартных ситуаций, предложи ей кто-нибудь подобную роль – она бы запрыгала от восторга. Но я-то с какой радости вляпалась в это приключение?

«Мерседес» показался мне огромным. Минут десять я просидела в шикарной машине, пытаясь разобраться, зачем тут все эти рычажки и кнопки, потом, перекрестившись, повернула ключ зажигания и услышала ровное, сытое урчание мотора.

Дрожащими руками я вцепилась в руль и поехала вниз по переулку. «Мерседес» покорно повиновался не слишком умелому водителю, и минут через пять ужас отступил, оставив вместо себя ликование: однако я вполне способна управлять этим чудом автомобильной техники.

Спустя некоторое время я расслабилась и даже стала оглядываться по сторонам, чтобы убедиться в том, какое сногсшибательное впечатление произвожу на окружающих: молодая, красивая, шикарно одетая, восседающая за рулем супердорогой тачки. Да уж, не просто красавица, а небесное видение, мечта, девушка-звезда…

Внезапно мне стало жарко, и я пожалела, что забыла спросить, есть ли в «мерсе» кондиционер. Вернее, он, конечно, имеется, но вот как его включить?

Я осторожно потыкала в кнопки на панели управления и подергала всякие рычажки возле руля. Сначала заработали дворники на переднем стекле, потом пришла в движение щетка на заднем, затем, по-видимому, включились габаритные огни.

В конце концов я плюнула на комфорт и доехала до места, просто опустив боковое стекло. На дворе конец апреля, можно обойтись и без кондиционера, кстати, от этого аппарата у людей бывает болезнь легионеров.

Страшно довольная собой, я добралась до нужного дома, пощелкала брелоком сигнализации, вошла в довольно грязный подъезд и стала подниматься по заплеванным ступенькам вверх. Все вокруг сильно напоминало мой родной подъезд, тот самый, где мы когда-то жили с Томочкой. Если бы Настя сама явилась на свидание, она была бы крайне недовольна. Чердынцева терпеть не может, когда хоть что-нибудь напоминает ей о годах, проведенных в нищете, рядом с алкоголиками. Она изо всех сил пытается забыть о прошлом, покупая эксклюзивные драгоценности, раритетные шубы и дорогущие машины. На мой взгляд, такое поведение свидетельствует о наличии у Настёны комплекса неполноценности, но попробуйте сказать ей об этом в лицо, мигом превратитесь в злейшего врага.

Однако Великий Дракон мог бы позвать девушку в ресторан или кафе. На худой конец, пригласить в кино. Какого черта он решил устроить первое свидание дома? А Настёна тоже хороша! Ей следовало категорично сказать: «Извини, дорогой, давай пообщаемся в людном месте, если понравимся друг другу, тогда посмотрим».

Тяжело дыша, я добралась до пятого этажа и ткнула пальцем в жалобно звякнувший звонок. Надеюсь, Великий Дракон не сексуальный маньяк, отлавливающий своих жертв на бескрайних просторах Интернета.

Дверь тихонько скрипнула и открылась. Я подняла глаза и обомлела. На пороге стояла ожившая девичья мечта, принц из сказки, парень из глянцевого журнала, Том Круз, Марлон Брандо, Ален Делон, Олег Меньшиков… Просто нет слов, чтобы описать вам красавца.

Секунду он молча разглядывал меня небесно-голубыми глазами, потом элегантным движением убрал упавшую на лоб прядь белокурых вьющихся волос и спросил хватающим за душу голосом:

 

– Ты Багира?

Вначале я не поняла, о чем речь, но потом сообразила, что Настёна охотится в Интернете тоже не под своим настоящим именем, и кивнула.

– Входи, – улыбнулся Великий Дракон и стал еще более прекрасным.

Я вошла в крохотную прихожую, обставленную дешевой мебелью, купленной в одном, очень популярном у москвичей в последние годы, магазине.

– Ты на машине? – лучился хозяин.

– Да.

– И где поставила автомобиль?

– Во дворе, у мусорного бака.

Великий Дракон препроводил меня в гостиную, заботливо усадил в кресло, потом подошел к окну и глянул вниз.

– Розовый «мерс» твой?

– Ага, – пискнула я, чувствуя себя более чем неуютно.

Только сейчас я поняла двусмысленность своего положения. Я нахожусь наедине с незнакомым, правда, очень красивым парнем, в его квартире. Между прочим, я замужняя женщина. Конечно, мой супруг иногда бывает излишне зануден, и у него нет атлетически накачанного торса вкупе с шикарно вьющимися волосами, но я вовсе не собираюсь ему изменять даже с волшебным принцем. Может, вам это покажется глупым, но Куприн устраивает меня целиком и полностью, нас связывает крепкая дружба. Променять ее на белозубую улыбку в мои планы не входило. Хотя, справедливости ради, следует признать, что зубы у Великого Дракона совершенно голливудские. Интересно, они достались ему от природы или парень провел полжизни в кресле у стоматолога?

– Хорошая тачка, – вздохнул Великий Дракон, – покатаешь?

– Как-нибудь потом.

– Кофе? Чай? – засуетился хозяин.

– Делай что легче.

– Выбирай.

– Тогда чай.

– Сию секунду, – сказал он и ушел.

Я осталась одна и принялась разглядывать комнату. Все тут говорило о больших претензиях и маленьких финансовых возможностях.

Вместо дивана тут стояла простая софа, покрытая шелковым покрывалом и заваленная валиками. На подушках, разбросанных по полу, предлагалось сидеть, из мебели в комнате были только низенький журнальный столик с поцарапанной столешницей и кресло, в котором сидела я. Стены были выкрашены в белый цвет, и на них висели длинные тряпки с иероглифами. В углу торчала уродская железная ваза, над которой клубились какие-то отвратительные колечки, а вместо ковра были настелены жесткие циновки. Насколько я понимаю, Великий Дракон попытался оформить свое жилище в японском духе и почти преуспел в этом.

Послышалось легкое звяканье, в комнату вернулся Великий Дракон, в руках он нес изящный поднос, точь-в-точь такими торгуют в супермаркете около моего дома. Ловко скрестив ноги, хозяин плюхнулся на подушку. Я слегка позавидовала парню. У него отличное чувство равновесия, мне бы ни за что не проделать такой трюк, я бы мигом упала на бок и уронила симпатичные желтые пиалушки, тоже происхождением из супермаркета. У нас с Томочкой на кухне есть такие же, только зеленые.

– Ты не хочешь помыть руки? – заботливо поинтересовался Великий Дракон.

Я кивнула, взяла голубую сумочку и вышла в коридор. Заодно и макияж поправлю. Санузел, естественно, был совмещенным, стены оклеены клеенкой. На небольшой стеклянной полочке стояли одеколоны, гели. Скажите, пожалуйста, у этого парня даже крем для глаз есть, причем жутко дорогой, от Кристиана Диора. И вообще, вся парфюмерия элитного класса, мы с Томочкой не можем себе позволить такую. Даже мыло тут было особенное, ярко-желтое, в виде лимона.

Я лениво включила воду. Ладно, выпью чай и уеду. Пусть Чердынцева сама потом разбирается с красавчиком.

Из прихожей послышалось легкое треньканье звонка, потом стук и громкий вскрик:

– Ну ты чего!

– Молчи, падла, – донесся до меня густой бас, – сейчас я говорю, а ты слушаешь.

– Да кто вы такие! – взвизгнул Великий Дракон.

Я осторожно приоткрыла дверь, выглянула в коридор и похолодела. В тесном помещении стояло несколько парней самого жуткого вида: короткие кожаные куртки, спортивные брюки, почти бритые головы и мерно перемалывающие жвачку челюсти. От таких ничего хорошего не жди! Красавец хозяин смотрелся в компании незваных гостей словно нежная маргаритка среди кряжистых дубов.

– Ща узнаешь, кто мы такие, – оскалился один из братков.

Не успела я сообразить, что предпринять, как он сделал короткое движение, и Великий Дракон, согнувшись пополам, заорал:

– Только не по лицу!

– Боишься товарный вид потерять, красавчик, – заржал бандит, – у-у ты, хорошенький наш! Ладно, отдавай нычку.

– Вы о чем? – дрожащим голосом произнес Великий Дракон. – Я не понимаю.

– Да ну? – прищурился главарь. – Совсем?

– Абсолютно, – зачастил хозяин, тряся головой. – Если вам нужны деньги, то заберите что есть, правда, у меня всего триста баксов, но, может, вам пригодятся. Возьмите, бога ради.

Бандиты переглянулись, главарь хмыкнул:

– Давай свои три сотни.

– Здесь, – суетился Великий Дракон, – я их в ванной прячу, под грязным бельем, секундочку.

Я не успела и охнуть, как он со всего размаха распахнул дверь в санузел.

– О! – радостно воскликнул один из парней. – Бикса!

Я попятилась, схватила свою сумочку, наткнулась на рукомойник и пробормотала:

– Здрассти!

– Ты кто? – рявкнул главарь.

– Э… Багира.

– Шлюха, что ли?

Сначала я хотела было возмутиться и заявить: «С ума сошел! Не можешь честную женщину от проститутки отличить». Но потом поняла, что мне же будет лучше, если бандиты подумают, что я здесь случайно. Поэтому я нагло улыбнулась, уперла одну руку в бок и, противно растягивая гласные, спросила:

– А че ты против нас имеешь? Я девушка честная, плати лавэ и пользуйся.

– Ну и чего с ней делать, Барон? – Главарь повернулся к молча стоящему у входа самому маленькому парню.

– Гони на … – коротко ответил тот.

– А ну пшла вон! – рявкнул бандит.

На ватных от ужаса ногах, но с самой наглой улыбкой, я стала выдвигаться из ванной.

Великий Дракон тем временем, расшвыряв грязное белье, вынул из бачка конверт и воскликнул:

– Вот, берите и уходите!

На какой-то момент он вдруг прижался ко мне, и я услышала ровный стук его сердца.

Пару секунд мы простояли почти вплотную, потом маленький грабитель высоким тенором сказал:

– Слышь, ты, цветок помойки, п…й, пока жива.

Я протиснулась к вешалке, вышла на лестницу и ринулась вниз. Последнее, что я услышала, был густой бас того, кого я приняла за главаря:

– Ты, мальчик-одуванчик, что, и впрямь решил, будто мы за твоими тремя сотнями пришли?

Дверь хлопнула, я пронеслась по лестнице, выскочила во двор, открыла «Мерседес» и невольно глянула вверх.

Маленький грабитель, свесившись из открытого окна, следил за мной острым взглядом. Поежившись, я быстро вырулила со двора и спросила у тетки, торговавшей на улице мороженым:

– Где тут ближайшее отделение милиции?

– А на Куприянова, – махнула та рукой куда-то вдаль.

В течение следующего часа я, добравшись до стойла стражей порядка, пыталась объяснить, что им следует срочно выехать по указанному мною адресу. Наконец двое ментов, по виду лет пятнадцати, неохотно влезли в «Мерседес».

Искренне надеясь, что Великий Дракон еще жив, я привезла бравых защитников во двор, заставила их подняться наверх и позвонить в квартиру. Но никто не спешил нам открывать.

– Его убили, – закричала я, – ломайте дверь!

– Может, он просто спит, – равнодушно предположил один из ментов.

– Нет, там бандиты, немедленно берите квартиру штурмом!

Сержанты переглянулись.

– Правов таких не имеем, – со вздохом сообщил один.

Понимая, что промедление смерти подобно, я разбежалась и со всей силы пнула филенку. Хлипкая фанера треснула, дверь открылась.

– Эй, хозяин, – крикнул один из ментов, – выгляни, коли дома!

– Говорила же, они его убили, – прошипела я, вбегая в хрущобу. – Великий Дракон, не бойся, это Багира, с милицией!

– Офигеть можно, – покачал головой сержант. – Багира!

Но мне было не до него. Ожидая увидеть самое ужасное, я пронеслась по крохотной квартирке. В ванной царил идеальный порядок, грязное белье было аккуратно упаковано в бачок. Комната сияла чистотой, поднос с чашками исчез. Пиалушки я обнаружила на кухне, они были чисто вымыты и лежали в проволочной сушке. Меньше всего помещение походило на место, где только что хозяйничали разбойники.

– Ну и че? – спросил один из ментов. – Кто теперь с хозяином лаяться будет, когда он сломанную дверь увидит?

fictionbook.ru

Читать онлайн Филе из Золотого Петушка

Критиковать – значит объяснять человеку, что он делает что‑то не так, как делал бы ты, если бы умел. Не знаю, как вас, а меня фраза, начинающаяся словами: «Вилка, эй, ты делаешь это не правильно…» – доводит до бешенства, в особенности если ее произносит мой муж Куприн.

Как все мужчины, Олег уверен, что он единственный владеет знаниями по всем вопросам. С абсолютной уверенностью в своей правоте Куприн рассуждает о политике, спорте и кино. Причем если послушать его, то получается, что уровень жизни в нашей стране низок оттого, что Олег просто не захотел разрулить ситуацию, а наша сборная по футболу проигрывает потому, что руководит ею феерический козел, которому не ясно, что в первую очередь… Дальше я цитировать мужа не стану, поскольку путаюсь в футбольных терминах.

Впрочем, пока речь идет о голах и войне на Ближнем Востоке, я готова довольно спокойно выслушивать нравоучения мужа, но, к сожалению, на этом он не останавливается и активно вмешивается в мои дела.

Вот и сегодня, оставшись дома, Олег решил заняться домашним хозяйством. Сначала он принялся учить меня мыть посуду.

– Капай мыло не на тарелку, а на губку.

– Какая разница, – попыталась я сопротивляться.

– Большая, – не сдался Куприн, – получится больше пены.

Я скрипнула зубами, но, поскольку семейный скандал не входил в мои планы, сдержалась.

Затем Олег встал около меня и зануд ил:

– Ты что режешь?

– Капусту.

– Зачем?

– Хочу щи сварить.

– Не правильно, надо шинковать лист помельче, а морковку крупно. Ой, не клади первым лук в кастрюлю!

– Почему?

– Сначала нужно опустить в бульон картошку!

Я снова промолчала, и далось мне это намного трудней, чем в случае с посудой.

Когда я прокручивала мясо, Олег заорал:

– Что ты делаешь?

– Фарш для котлет.

– Господи, ты смешиваешь свинину с говядиной?!

– Конечно, так все поступают. Котлеты из двух видов мяса получаются нежными и сочными.

– Бред!

– Но так написано в кулинарной книге, – терпеливо ответила я, отставила в сторону миску с фаршем, открыла замусоленное издание и сунула мужу под нос. – Читай.

Тот медленно изучил главу и заявил:

– Ерунда! Я все думал: отчего у меня желудок болит? А оказывается, ты просто не умеешь готовить!

Вот тут я обозлилась и сердито поинтересовалась:

– Если ты столь хорошо разбираешься в кулинарии, отчего бы тебе самому не приготовить обед? С удовольствием уступлю тебе место у плиты, у меня рукопись еще не дописана.

– Кстати! – подскочил Олег. – Я тут прочел твой опус, с позволения сказать, детектив, и должен сообщить…

– Лучше помолчи, – прошипела я.

Если я могу стоически переносить все тычки и уколы как нерадивая хозяйка, то ни слова критики, даже самой объективной, не собираюсь выслушивать в адрес моих криминальных романов.

Но Олег уже понесся на лихом коне критики, размахивая над головой шашкой. Чем дольше он говорил, тем хуже мне становилось. Сначала я попыталась сосредоточиться на котлетах, но голос Куприна, звонкий и ядовитый, просто въедался в печенку.

Наверное, на моем лице появилось откровенно зверское выражение, потому что Томочка, гладившая тут же, на доске, рубашки, решила вмешаться:

– Олег, оставь Вилку в покое.

– Кто‑то должен указать ей на ошибки! – воскликнул Олег. – Да она описывает абсолютно нереальные вещи, в жизни так не бывает.

dom-knig.com

Страница 23 Филе из Золотого Петушка читать онлайн

Глава 23Увидав меня, Катька всплеснула руками:– Это что?– Парик и перья.– Вижу! Зачем нацепила?– Долго рассказывать, ты можешь снять с меня эти украшения?– Садись, – покачала головой Катюха. – Ну, Вилка, от тебя чего угодно ожидать можно!Я села в кресло, Катерина стала ощупывать мою голову, потом вынесла вердикт:– Ты дура!– Есть возможность снять все это, не оценивая мое умственное развитие?– У тебя на макушке балетный парик!– Какая мне разница? – рассердилась я. – И потом, они разве разные? Для жизни, театра и балета?– То-то и оно, – пустилась в объяснения Катька, – если бы ты просто собралась накладные волосы носить, то ерунда, натянула и пошла.В театре парик слегка приклеивают специальным клеем, на висках, лбу, ну, чтобы не сполз во время действия. А балетный…Я похолодела.– Только не говори, что они его один раз и на всю жизнь натягивают, носят не снимая.– В балете ведь главное не красота волос, – философствовала Катерина, перебирая ножницы и расчески, лежащие на столике. – Балерина постоянно в движении, следовательно, все должно очень хорошо крепиться. Ну прикинь, начинает «лебедь» ногами дрыгать – и в разные стороны летят волосы, заколки, ленты…– Поняла, что же с моей головой?– Ты вечно торопишься, – недовольно буркнула Катька, – никогда до конца не дослушаешь.Отвратительная привычка, между прочим!– Давай вернемся к парику, потом обсудим мой характер, – вздохнула я. – Объясни, почему эта дрянь не снимается.– Да очень просто, – пожала плечами Катя, – эти кудри изнутри имеют что-то вроде липучки. Ты их нацепила, и они «приварились» намертво к твоим волосам!– И все балерины отдирают после спектакля волосы с мясом? – взвилась я. – Придумай еще что-нибудь поглупей.– Сама хороша, – обиделась Катюша, – опять не соизволила дослушать, коза! Балерины сначала прячут собственную шевелюру в специальную облегающую шапочку, прикрепляют ее шпильками, заколками, кому как нравится! А уж только потом надевают паричок. Поняла, тетя Мотя? И где только балетный причиндал раскопала!Я попыталась не впасть в истерику.– И меня от этой дряни не избавить?– Можно, – задумчиво протянула Катя, – если разрешишь мне применить экстремальные меры…– Действуй, – оборвала я ее.– Но ты сначала должна рассказать о том…– Не надо, начинай!– Послушай…– Времени нет, вперед, не задерживайся!– Ладно, – забубнила Катюха и принялась запихивать под парик что-то холодное.Я закрыла глаза, ощущая легкое шевеление на голове и слушая мерный звук: щелк, щелк, щелк.Вряд ли будет хуже, чем было.Внезапно по макушке пробежал ветерок.Я подняла веки и увидела Катю, держащую в руках нечто похожее на пуделя с воткнутыми в шкуру перьями.– Катюха! Ты это сделала! Дай, я тебя поцелую! – закричала я, вскакивая с кресла.Катька ловко увернулась от объятий.– Сядь.– Зачем?– Надо кое-что поправить!В полном недоумении я послушно вернулась на место, посмотрела в зеркало… И издала вопль раненого слона. На меня смотрела малознакомая женщина. Впрочем, лицо у нее было не противное. Ну, глаза, пожалуй, очень близко посажены к излишне короткому носу, рот чуть кривоват, однако не уродка, вполне ничего. Но лично я бы, встретив такую личность в метро, мигом удрала бы в противоположный конец вагона.Несчастная явно заболела стригущим лишаем.Ее голова была покрыта странными проплешинами, редкие кустики волос напоминали траву, которая покрывает в августе московские газоны.Надеюсь, вы меня понимаете? Видели чахлые былинки, согнутые в разные стороны? Желто-серые, несчастные…– Ты сама захотела, – засопела за спиной Катька, – я предупреждала: меры экстремальные, а ты слушать не пожелала.И тут только до меня дошло: жуткое, смертельно больное, очевидно, заразное существо, не вызывающее ничего, кроме панического ужаса, – это я!!!– О-о-о!– Сейчас, сейчас, – засуетилась Катюха и схватила какой-то предмет, похожий на черную мыльницу. – Вот что, закрой глаза!Пришлось покориться судьбе. Теперь уж точно хуже не будет. Но я фатально ошибалась.– Все, – сообщила Катя.Я вновь уставилась в зеркало. Оттуда на меня смотрела наголо обритая женщина. Никогда не предполагала, что отсутствие волос способно до такой степени изуродовать человека! Кто бы мог подумать, что у меня жуткий череп! Весь вытянутый, неровный.– Очень даже ничего получилось! – дрожащим голосом сказала Катя. – Немного экстремально, слишком смело, но остро! Есть некая изюминка. Не расстраивайся, Вилка, волосы не зубы, вырастут!Я кивнула. Действительно. А что остается делать? Рыдать? Но это совершенно бесперспективно, волос от слез не прибавится!– Сколько я тебе должна?– Ничего мне не надо.– Нет, давай счет.– Вилка, – всхлипнула Катька, – ты на меня не злишься?– Нет, – вздохнула я, – ты сделала что могла!– На, держи, – обрадованно затараторила Катька, – платочек, шелковый, повяжи его, как мусульманки носят. Ага, вот так!Я полюбовалась на себя в зеркало. Вполне даже ничего, во всяком случае, бритый череп скрыт.– Ну спасибо!– Не за что, – запрыгала Катька, – отрастут – прибегай, химию забабахаю, бесплатно!Я влезла в машину и глянула в зеркальце. Платочек просто спас положение. Окружающие примут меня за правоверную мусульманку, и все дела.Правда, учитывая международное положение и то, что милиция Москвы постоянно проверяет документы у всех подозрительных лиц, мне придется несладко. Но выбора-то нет. Либо я выгляжу, как мусульманка, либо – как больная лишаем.Согласитесь, первое намного лучше.Уж не знаю, как чувствуют себя несчастные девушки, вынужденные всегда и везде появляться с покрытой головой, может, они и не испытывают никакого дискомфорта, но мне было не очень удобно. Отчего-то заломило уши, потом стала нестерпимо чесаться макушка. Впрочем, было и хорошее: ни один человек не обратил на меня ни малейшего внимания, и я преспокойно добралась до дома несчастной Виктории Евгеньевны.Вспомнив о назойливо любопытной соседке, я вытащила подушечку «Орбит», пару секунд старательно пожевала ее, а потом залепила «глазок», на двери слишком интересующейся всем вокруг бабы.Дверь квартиры Виктории украшала белая полоска с круглым синим оттиском. Все правильно, милиция опечатала помещение. Но лично у меня эта, очевидно, необходимая процедура вызывает некоторое недоумение. Неужели представители властей всерьез думают, что бумажка способна остановить того, кто решит войти внутрь?Вытащив пилочку для ногтей, я осторожно отклеила один кусок ленты. Уходя назад, прилажу его на прежнее место, и все дела.В квартире было тихо и душно. Почему-то мне стало страшно. Стараясь не дрожать, я дошла до спальни бедной Виктории Евгеньевны и сразу увидела телефон. Кто-то, очевидно, милиционер, производивший осмотр, аккуратно положил трубку на базу. Я нажала на нужную кнопочку. Мигом выскочили цифры – 499… Обрадованная донельзя, я привела телефон в исходное положение, осторожно выскользнула из квартиры, поплевала на бумажку с печатью, прикрепила ее к косяку и ушла. Теперь осталась сущая ерунда: узнать, кому принадлежит номер. А вот это проще простого!Чувствуя огромный прилив сил, я вытащила мобильный. Вот выручу Настену Чердынцеву из смертельно опасной ситуации и выставлю ей счет за переговоры.– Компания «Риян», слушаю вас, Жанна, – раздался милый голос.На секунду я растерялась. Значит, это не квартира, а учреждение? Значит, заготовленная мною речь тут не годится, придется переориентироваться на ходу.– Добрый день, хочу подъехать к вам, но не знаю адрес.– Улица Рыжкина, дом двенадцать, – моментально ответила женщина.Я сунула мобильный в сумочку. Улица Рыжкина расположена в районе Курского вокзала, и добираться мне до нее, учитывая, что никак не миновать Садовое кольцо, предстоит часа полтора, не меньше.Если вы хотите узнать, как выглядит ад, садитесь за руль и выезжайте на Садовое кольцо. Действительно, много лет назад, когда это шоссе, опоясывающее город, только построилось, его украшали яблони и вишни, стоявшие вдоль дороги.Но очень быстро деревья стали чахнуть, а потом их вырубили для того, чтобы расширить вечно перегруженную магистраль. Сады исчезли, а название осталось. Есть у нас еще Бульварное кольцо, вот тому повезло больше, скверы находятся на старом месте, в них стоят лавочки и растут еще те, прежние деревья, не тополя, посаженные по приказу Никиты Хрущева.Вообще столице очень не повезло с деревьями.Коренные москвичи хорошо помнят, что раньше Тверскую, называвшуюся улицей Горького, украшали толстые, раскидистые липы и клены. Корни деревьев были накрыты ажурными железными решетками. А во дворах буйным пламенем желтели , золотые шары, то ли кустарники, то ли цветы-переростки. Множество посадок было и на других улицах. Как ни странно, но в начале 60-х годов столица выглядела, как тот самый город-сад, о котором мечтал поэт Владимир Маяковский. Вырубить липы, клены и ясени приказал Никита Хрущев. Он считал, что деревья мешают пешеходам и строителям, в авральном порядке возводящим из блоков малопригодное для жизни, тесное жилье.При возведении Черемушек, названных так из-за буйно растущей там черемухи, полностью пришлось извести посадки, давшие имя кварталу, исчезли и золотые шары, пусть не слишком красивые, зато исправно цветущие в условиях мегаполиса.Впрочем, через какое-то время Никита Хрущев спохватился и велел заново сажать деревья.И вот тогда-то в Москве появились тополя. Липы растут медленно, тополь вымахивает за считанные месяцы, только по этой причине он и стал главным деревом столицы. И только когда тополя стройными рядами вошли в наши дворы, стал понятен размер бедствия: каждый раз в начале лета похожий на снег пух усеивает тротуары. Городская казна терпит огромные убытки, приходится оплачивать бюллетени аллергикам, еще начинаются пожары, потому что белый пух очень легко вспыхивает от непогашенного окурка.Чтобы избежать этих неприятностей, тополя приходится подрезать, на что тратятся безумные деньги, сейчас их вообще начали выкорчевывать.Поэтому, когда в газетах периодически начинается дискуссия на тему, а не пора ли уничтожить все бульвары, так как они мешают движению, мне делается грустно. Ладно, пустим под топор и эти вековые посадки, но ведь через десять лет опомнимся и начнем сажать нечто невообразимое. Может, оставить все как есть? А то ведь гляньте на Садовое кольцо, его же давно пора переименовать в бензиновое.Увертываясь от грузовиков и задыхаясь от пыли, я доползла до нужного места. На дворе праздничные дни, но, похоже, основная масса людей работает, по шоссе плотными рядами едут «Газели», цементовозы, грузовики с панелями.Поправив платочек, я дошла до красивого пятиэтажного здания, вошла внутрь и сразу налетела на будку с надписью «Предъявите пропуск».Пожилой охранник улыбнулся:– Проходите.– Но у меня нету пропуска.– В первый раз?– Да.– Ступайте в регистратуру, там выдадут.Я сделала несколько шагов и поняла: «Риян» – гигантская поликлиника, очевидно, очень дорогая, если судить по интерьеру. В муниципальных вы не встретите ковров, кожаной мебели и приветливо улыбающегося персонала.Осторожно ступая по идеально чистому полу, я подошла к стойке, за которой сидело несколько очаровательных девушек.– Вы к кому хотите попасть? – улыбнулась одна.– Я пришла первый раз.– Замечательно! Желаете купить абонемент или разовое посещение?Я замялась:– Видите ли.., э.., у меня небольшая проблема со здоровьем, сущая ерунда, но хочется получить консультацию.– Правильно, – кивнула девушка, – болезнь легче предупредить, чем лечить, сейчас и в России стали это понимать. Так в чем у вас проблема?У нас работают все специалисты.– Э.., э.., я хочу к врачу, к которому ходит моя подруга, она очень им довольна!– Нет проблем, скажите фамилию.– Не знаю!– Но как же так? – растерялась регистраторша.– У меня есть телефон врача, можно узнать, в каком кабинете он работает?Девушка покосилась на большой лист, исписанный номерами, и, подавив легкий вздох, по-прежнему любезно ответила:– Думаю, да, хотя это займет некоторое время, но, если вы назовете мне номер и сядете в кресло, я с удовольствием разрешу проблему. Вот бумага и ручка.Я нацарапала на листочке цифры. Девица взяла клочок и воскликнула:– А добавочный?– Что?– Вы написали общий номер нашего коммутатора, – пояснила регистраторша, – вот, видите, там сидят Люся и Нина? Звонок поступает к ним, клиент сообщает еще внутренний номер и попадает к врачу.– Но моя подруга ничего мне не говорила, – растерянно пробормотала я, – она просто набирала номер и беседовала.– Это невозможно, – покачала головой девушка, – хотя.., если ее трубка имеет тональный набор, то очень просто: ваша приятельница попадала на коммутатор, а потом сама, перейдя в тональный режим, соединялась с кабинетом. Так многие делают, тональный набор широко используется на предприятиях.– И по тому номеру, который лежит перед вами, нельзя узнать, к какому врачу обращались? – Я цеплялась за последнюю надежду.– Нет.– Вообще никак?– Абсолютно.Мне стало нестерпимо обидно. Господи, я бегаю по заколдованному кругу, тычусь во все двери лбом, расшибаю его, падаю, и снова вперед, и снова безрезультатно!Очевидно, на моем лице отразилось самое настоящее отчаяние, потому что девушка неожиданно сказала:– Знаете, я все-таки попытаюсь вам помочь.Если вы скажете мне фамилию своей подруги, я выведу ее карточку и увижу, к кому она обращалась. Вообще говоря, это делать не положено, но нет правил без исключений.На ее губах заиграла довольная улыбка человека, сумевшего найти выход из непростой ситуации. Интересно, как она отреагирует, если услышит сейчас от меня: "Фамилии и имени близкой подруги я не знаю, но она носит черные кроссовки с красными вставками и желтыми шнурками.Не помните, в какой кабинет ходила дама в этой обуви?"Да, боюсь, меня сразу отправят к психиатру!– Спасибо, – пробормотала я, – моей знакомой не понравится, что кто-то влезал в ее историю болезни. Лучше я позвоню ей. Можно, я присяду?– Конечно, конечно, в холле очень удобно.Я сделала пару шагов и опустилась на кожаный диван. Отчаянно чесалась голова и болели уши. Но хуже всего было состояние тупой безнадежности. Даже я, безудержная оптимистка, твердо уверенная в том, что никогда не следует сдаваться, ощущала себя мышью, тонущей в банке с вареньем. Все, двери захлопнуты, окна заклеены – куда деваться с подводной лодки? Прости, Настена, ты-то спасла меня от крупных неприятностей, а я, похоже, не сумею тебе помочь!Задыхаясь от отчаянья, я боролась со слезами.В это мгновение на диван присели две дамы, обмотанные жемчугами и золотыми цепями.– Люсенька!– Леночка!Чмок, чмок.– Ты что пришла, уж не заболела ли? – заботливо спросила Люсенька.– О господи, – вздохнула Леночка, – я заехала в аптеку, успокоительные купить, нервы совсем никуда стали.– Случилась неприятность? – с жарким любопытством воскликнула Люсенька. – Только не говори, что Андрей опять пошел налево!– Хуже!– Да ну?! И что же?– Мы переехали в новый дом, – простонала Леночка, – Андрюшке страшно захотелось. Понимаешь, мой муж, хоть и неуправляемый бабник, но, в отличие от твоего образцово-показательного семьянина, умеет зарабатывать деньги, вот и приспичило ему перебраться в элитное жилье.– Мы тоже не нищие, – быстро парировала Люсенька.– Конечно! – тут же согласилась Леночка. – Ты у нас железная бизнес-вумен, а я так, за мужниной спиной сижу.– И где вы теперь проживать станете?– В доме под названием «Зеленый бор», вернее, это целый комплекс зданий. Ты и представить себе не можешь, до чего утомительное дело – покупать мебель.Слова «Зеленый бор» поразили меня как стрела, и я перестала слушать беседу двух заклятых подружек. «Зеленый бор»! Именно в этом массиве обещали подарить квартиру парикмахеру Диме, причем даже назвали ее номер: 666 – число зверя.Костик успел сообщить мне, что Дима ездил смотреть жилплощадь и пришел в полный восторг. И вроде бы он имел дело с ее владельцем…Я вскочила на ноги. Не стоит предаваться унынию. Очевидно, владелец супердорогого жилья знает, что должен был сделать Дима, дабы заполучить элитную квартиру.

readme.club

Страница 12 Филе из Золотого Петушка читать онлайн

Глава 12Федор втолкнул меня в крохотную комнатенку и, отдуваясь, сказал:– «Марко» тебе этого не забудет.– Ладно, – кивнула я и пошла к двери.– Эй, Арина, погоди! – крикнул Федор.Я притормозила.– Ну что еще? Надеюсь, все остальные авторы придут, и ты больше не станешь отдавать меня на растерзание толпы.– Не сердись, котик, – пропел Федор, – не дуйся! Надо было выручать издательство, и ты это с блеском сделала, мы тебя отблагодарим.– Хорошо. Впрочем, спасибо, мне ничего не надо!– Не выламывайся, рыбонька, – вздохнул Федор, – лучше посмотри, какой букет!И он крикнул:– Катя!Мигом появилась кареглазая девочка, держащая в руках охапку лилий. Одуряюще пахнущих цветов было штук тридцать, не меньше. Я постаралась не дышать, сейчас у меня начнется отек Квинке.Федор начал совать мне в руки веник из лилий.– Это тебе, дорогая Арина, – торжественно провозгласил он.Задерживать дыхание стало просто невозможно, я судорожно вздохнула, из глаз полились слезы. Федор осекся.– Ты чего? Плачешь?Понимая, что сейчас просто упаду в обморок, я пулей кинулась вон из павильона.На улице отвратительный запах лилий слегка ослаб. Я стала искать, куда бы деть букет. Ага, вон там урна!– Эй, Арина, солнце мое, погоди! – заорал Федор, вылетая из павильона.Я моментально дала стрекача, прихватив с собой букет. Сами понимаете, выбросить его на глазах у Федора просто невозможно!Я выбежала на небольшую площадь, тут было не так много народу и стояла всего одна скамеечка. Я оглянулась по сторонам, ни одной урны!Может, просто оставить цветы на лавке?Я села на скамейку и попыталась прийти в чувство. Хорошо, сейчас посижу пару минут, успокоюсь, а потом двину в салон к Веронике. Мне просто необходимо побеседовать с Анджелой!Внезапно до меня донеслось тихое всхлипыванье. Я обернулась. На противоположном конце лавки рыдала худенькая, плохо одетая девочка.– Что случилось? – спросила я.– Не ваше дело, – грубо ответила она, но на веснушчатом личике застыло выражение такого горя, что я не утерпела и подвинулась к ней.– Может, я могу помочь?Девочка покачала головой:– Нет.– А все же?Что могло случиться у ребенка? С виду она не старше Кристины!Внезапно девочка громко сказала:– Я Ленке с Машкой наврала, что с парнем познакомилась и сегодня на свидание иду. А они мне не поверили и теперь меня у входа караулят.Хороша же я буду там одна! Засмеют меня совсем.Они и так надо мной издеваются: у всех есть мальчики, а на меня никто не смотрит!Я протянула ей букет.– На.– Зачем? – шмыгнула носом тинейджерка.– Скажешь своим подружкам, что твой кавалер прибежал на секунду, его родители надолго гулять не отпустили. А в качестве извинения преподнес тебе лилии. Надеюсь, Лена с Машей не подумают, что ты сама себе букет купила!– Конечно, нет, – обрадованно воскликнула девочка, – да он стоит столько, сколько моя мама за месяц не зарабатывает! Вам не жалко? Такой красивый.– У меня на лилии аллергия, – улыбнулась я.– Спасибо, тетенька! – закричала девочка.Слезы на ее щеках высохли в один момент, она вскочила и понеслась по аллее. Я посмотрела ей вслед. Вот ведь как случается в жизни, то, что одному просто смерть, другому доставляет невероятную радость.До салона я добралась в полчетвертого и, естественно, не собиралась стричься у Светланы.Более того, я даже не спросила про нее на рецепшен, сейчас меня волновала лишь Анджела. Но за стойкой сидела другая девушка, тоже худенькая, почти прозрачная. Только вместо башни у нее на голове красовалась конструкция из огромного количества мелкозавитых кудрей.– Что вы желаете? – мило улыбаясь, спросила она.– А где Анджела?– Она будет завтра работать, сегодня моя смена, – ответила администратор.– Надо же, какая жалость! – воскликнула я.– Что-то случилось? – серьезно поинтересовалась девушка.– Понимаете, – затараторила я, наклонясь над стойкой, – я работаю в эксклюзивном комиссионном магазине.– Секонд-хенде, что ли? – ухмыльнулась девушка, разом потеряв всю свою приторную вежливость. – А к нам чего притопала? За чужими волосами?Я пропустила мимо ушей ее хамство, не стоит обижаться на плохо воспитанную особу, мне нужно во что бы то ни стало разузнать адрес или телефон Анджелы.– Зря ты это, насчет секонд-хенда! У нас другой магазин.– Да? Комок, он и есть комок, – брезгливо ответила администраторша.– Ну не совсем, – пустилась я в объяснения, – мы особая комиссионка. Допустим, покупает очень богатая дама платье от супер-вупермодельера, привозит его из Парижа, прямо с подиума, с Недели высокой моды. Ну и появляется в нем на тусовке, раз, другой, а потом что делать?– В каком смысле? – не поняла девушка.– В прямом. Больше богачка не может наряд носить, скажут, обеднела совсем. Надо новый приобретать, от богатства, скажу тебе, один геморрой. Я в своих джинсах два года бегаю и еще столько же прохожу, пока они не развалятся, а будь у меня муж владелец нефтяной трубы? Тогда изволь каждые две недели в новом наряде появляться, положение обязывает! Так вот, в нашу комиссионку и сдают платья из уникальных коллекций, один, два раза надеванные, причем за копейки. Да у нас за двести баксов такое оторвать можно!– Да ну? – удивилась девушка.– Точно, – кивнула я, – одна беда, с размером. Сама понимаешь, вещи нестандартные, надо, чтобы подошли. Иные покупательницы по году ждут, пока нужное появится! Вот Анджела еще осенью костюмчик заказывала, а он только сейчас появился! За сто баксов! Такая шмотка, закачаться. Но если она его сегодня не выкупит, то другая заберет. Вот я и прибежала к Анджеле.– А мне не подойдет? – с горящими глазами поинтересовалась администраторша.– Тебе нет, – покачала я головой, – в груди узко будет. У Анджелки-то бюста совсем нет, а у тебя, поди, размер третий!– Точно, – гордо ответила девушка, – Анджелка чистая доска.– Подскажи ее телефончик, – попросила я.– Сейчас, – кивнула она, – правда, давать его не положено, но ради такого случая!Схватив бумажку с косо нацарапанными цифрами, я вылетела на Тверскую и стала озираться в поисках автомата. Вообще говоря, я не так давно обзавелась мобильным. Но карточка заканчивается просто моментально! Не успеешь пару слов сказать – и плати десять долларов!Таксофоны были лишь около метро. Я впихнула карточку в щель и набрала номер.– Алле, – прохрипел гнусавый голос.– Можно Анджелу?– Кого?– Анджелу.– Какую?– Ну ту, что у вас живет.– А пошла ты, – произнес мужик и отсоединился.Я терпеливо повторила попытку. На этот раз отозвалась женщина:– Ну?– Позовите Анджелу!– А их тута много!– Простите, разве я набираю не домашний номер?– Ясное дело, домашний!– И у вас много Анджел?– Почему, одна!– Так позовите ее!– Не хочу, – ответила тетка и швырнула трубку.Я, медленно наливаясь бешенством, снова предприняла попытку соединиться с Анджелой.На этот раз трубку снял подросток, девочка.– Это ваш номер? – рявкнула я, называя цифры.– Да, – недоуменно ответила она.– Почему счета на оплачиваете?– Я свои все оплачиваю, – неожиданно голосом взрослой женщины заявила девочка.– Ваш адрес: улица Тверская, дом девять?– Нет, нет, – зачастила та, – улица Олеко Дундича, сто шестьдесят два, прямо у метро «Филевский парк», такие красные кирпичные дома.Я молча нажала на рычаг. Придется ехать без звонка, похоже, там целая квартира сумасшедших.С утра меня на ярмарку привезла машина издательства, родные «Жигули» остались около подъезда, поэтому передвигаться сегодня мне предстоит исключительно на метро, в котором полно пьяных людей, отмечавших праздники.Страшно подумать, что случится с ними к одиннадцатому числу, когда нужно будет выходить на работу. Боюсь, кое-кому без реанимации не обойтись. И вообще, мне кажется, что двух, ладно, трех выходных дней в мае хватило бы выше крыши. От длинного отдыха одни неприятности. Все только и делают, что едят и пьют. Меня просто оторопь берет при взгляде на опустевший в очередной раз холодильник!Ворча, словно старая бабка, я добралась до улицы Олеко Дундича, поплутала между совершенно одинаковыми пятиэтажками из красного кирпича, нашла нужную, поднялась на последний этаж и стала звонить.За дверью послышался шум, она распахнулась.Передо мной возникла красномордая баба с бокалом в руке.– Аська, – завизжала она детским голосом, покачиваясь, – ты на пузе ползла? Пей штрафную! Ля-ля-ля, пей до дна, пей до дна!– Эй, Люська, кто тама? – завопил какой-то мужик.– Аська приперла, – сообщила тетка, – ложи ей в тарелку холодец, Колян, да с хреном, она хрен уважает, точно, подруженька?Вымолвив последнюю фразу, Люся икнула и уронила бокал. Поглядев на кучку осколков, она совсем не расстроилась.– Ну ., с ним, – резюмировала Люся, – пшли, ща новый нацежу.Я вошла в узкую комнату, все место в ней занимал длинный стол, за которым тесно, впритык, сидели люди. Все казались пьяными просто в лохмотья, Анджелы среди них не было.– Садись, Аська! – взвыл огромный мужик, пытаясь подняться.Попытка не удалась. Дядьку занесло, и он начал падать, бабы завизжали, мужик уцепился за сервант. Сидевшие рядом парни, тоже нетрезвые, решили помочь ему и моментально уронили на пол блюдо с чем-то желто-коричневым.– Ах вы, козлы! – заорала Люся. – Жратву поганите!– Кто козел? – обвел всех мутным взглядом тощий мужик в наколках. – За козла ответишь!Воспользовавшись тем, что все отвлеклись на драку, я юркнула в коридор и стала заглядывать в комнаты. Их оказалось много, целых шесть, и на третьей я поняла, что все жильцы коммуналки сейчас сидят за длинным столом, наливаются водкой, благо повод для гульбы имеется – впереди праздники.Может, администраторша дала мне не тот телефон? В полном отчаянии я пнула ногой последнюю дверь, увидела крохотную клетушку, где с огромным трудом разместились софа и тумбочка.На диване лежала Анджела с иллюстрированным журналом в руках.– Отвяжитесь все, – зло сказала она, не отрываясь от чтения, – не стану водку пить!– Мне она тоже не нравится! – подхватила я. – Просто непонятно, чего люди хорошего в ней находят!Анджела отложила журнал и села. Башня с ее головы исчезла. Ее волосы свисали прядями вдоль бледного личика.– Вы кто? – с удивлением воскликнула девушка. – Погодите, где-то я вас видела совсем недавно!– Меня зовут Виола Тараканова, – представилась я, – а встречались мы вчера в салоне, я сидела в кресле у Карины как раз в тот момент, когда убили Марину.Анджела стала серой, слово пыльный асфальт, ее руки затряслись. Потом она зажмурилась, открыла рот и заорала.– Ты с ума сошла? – подскочила я. – Зачем так визжишь? Что у тебя стряслось?Анджела захлопнула рот. Так падает на сундук крышка, бац – и все.– С ума сошла? – повторила я.– Вы пришли теперь меня убить?– Кто? Я?– Вы, – прошептала Анджела и вцепилась в журнал, – сначала Марину удавили, а теперь решили…– Что за чушь лезет тебе в голову? – возмутилась я и шагнула вперед. – Вот уж не предполагала, что похожа на киллера!– Не подходите ко мне! – взвизгнула дурочка, прикрываясь журналом.– Хорошо, хорошо, только успокойся! Ну подумай сама! Я сидела в кресле у Карины, а ты пошла искать Марину и нашла ее мертвой в туалете, так?– Так, – дрожащим голосом ответила Анджела.– Ну и как, по-твоему, я могла убить Марину?Когда она пошла за водой, я не вставала из кресла.У тебя как с мозгами? Ну-ка, напряги извилины!– Действительно, – пробормотала Анджела, – извините, просто я очень боюсь!– Чего? – спросила я, садясь на софу.– Что меня сейчас тоже на тот свет отправят, как их, Димку и Маринку! Диму.., знаете…Я кивнула:– Да. Мы с Мариной нашли его тело в шкафу.Глаза Анджелы расширились.– Вы? Вы там были?– А потом Марина привела меня в салон, – продолжала я, – по дороге она рассказала, что у нее есть лишь одна настоящая подруга на белом свете – это ты!– Правильно, – прошептала Анджела, – с остальными она дела иметь не хотела, противные очень. А вы Марине кто?Я окинула взглядом крошечную комнатку, увидела на подоконнике стопки разноцветных глянцевых журналов и тут же поняла, как следует вести себя с Анджелой. Похоже, она не отличается особым умом и сообразительностью.– Мариночка наняла меня, чтобы расследовать дело об убийстве брата, – тихо сказала я, – разреши представиться, частный детектив Виола.Вымолвив эту фразу, я мгновенно пожалела о ней. Только что ведь говорила Анджеле, как вместе с Мариной обнаружила в шкафу тело Димы. Ну не могла же Маринка нанять меня до совершения преступления. Нелогично получается!Но Анджела ничего не заметила. Ее хорошенькая мордашка приобрела естественный оттенок, к губам прилила кровь, из груди вырвался вздох.– Значит, вы из милиции?– Нет, конечно, я работаю в частном агентстве.Анджела вцепилась в мое плечо.– И вы не дадите меня убить, правда?– Ни в коем случае, – заверила я ее, – только ты должна рассказать сейчас все, что знаешь, иначе я просто не сумею тебе помочь.– А что говорила Марина? – Анджела вдруг проявила бдительность.– Практически ничего, кроме того, что им с Димой грозит опасность из-за какой-то спрятанной вещи!Анджела покачала головой:– Ох, и вляпались они! И меня втянули! А я-то дура! Ну зачем согласилась!– Может, начнешь от печки? – предложила я. – По порядку.Анджела вытащила из тумбочки сигареты, потом встала, распахнула окно, почиркала зажигалкой и опять села на софу.– Видите, как живу? – спросила она, выпуская на улицу струю сизого дыма. – У хомяка клетка и то больше! А вокруг одни пьяницы, по любому поводу квасят. Знаете, что тут через день начнется? Драться все примутся, стулья во двор швырять. Милицию звать бесполезно, она на семейные разборки не выезжает. Я на Восьмое марта так испугалась! Володька Сережку по башке сковородкой отходил, а Клавка ему за это кастрюлю с супом на маковку вылила, хорошо хоть бульон остыл. Ну, думаю, ща Володька людей в тряпки порвет, и к ментам понеслась. Ну и что, вы думаете, мне в отделении сказали?Я промолчала.– Кричу с порога, – продолжала Анджела, – помогите, поубивают друг друга! А дежурный, кабан недорезанный, отвечает:– Нет, девушка, это дело семейное, сами разбирайтесь!Я ему объясняю:– Сейчас у нас дома смерть приключится.А он спокойно возражает:– Вот когда трупы будут, тогда и вызывайте!Ну не козел ли?– Да уж, – покачала я головой, – не повезло тебе с соседями.Анджела заморгала глупыми глазками.– Какими?– Похоже, всеми. С алкоголиками в одной квартире жить сплошное наказание!– Это мои братья!Настал мой черед удивляться:– Тут не коммуналка?– Намного хуже, – махнула рукой Анджела, – от соседей съехать можно, поменять жилплощадь, а от этих куда деться? Тут три моих брата живут:Володька, Сережка и Петька со своими женами.А еще бывшая баба Сережки, Петькина теща с тестем, он их из деревни привез, наша бабка, она меня вечно проституткой обзывает, да Федор, мамин брат, со своей бывшей семьей.У меня началось головокружение. Если Анджела сейчас начнет распутывать все непростые семейные нити, придется поселиться у нее минимум на неделю. Конечно, при таком количестве народа в квартире лишний человек будет просто незаметен, но у меня нет времени на идиотские разговоры.– Вот что, – довольно бесцеремонно оборвала я девушку, – о родственниках ничего не надо, ты лучше о Марине с Димой расскажи.– Так в них все дело! – протянула Анджела. – В братьях с бабами! Кабы не они, я ни за что бы не связалась с Маринкой. Квартиру мне пообещали, отдельную, поэтому я и согласилась, ясно теперь?– Ничего не ясно, – обозлилась я, – а ну, начинай сначала!– Хорошо, – покорно кивнула Анджела, – слушайте!

readme.club

---

• 
  Куриное филе в мультиварке поларис
• 
  Разделать рыбу на филе видео
• 
  Что приготовить из филе сазана
• 
  Филе куриные бедра в духовке
• 
  Тушеное куриное филе с луком
• 
  Филе из золотого петушка читать
• 
  Куриное филе с белыми грибами
• 
  Котлеты из куриной грудки филе
• 
  Приготовить филе щуки в духовке
• 
  Рецепты из филе индейки отбивные
• 
  Блюда из филе из птицы